— «Золотушная рвань», — ответил Бонден, вызывающе исказив название и презрительно засмеявшись.
— Вам люди не нужны? У нас тут на борту три ирландца из Ливерпуля, и старшина-рулевой, дезертировавший с «Элелампуса». Почему бы вам не прийти и принудительно не завербовать их? (Веселье на барке и крики «Проклятый старый „Леопард“»).
— Глядя на ваши борта и швартовку в порту, — ответил Бонден, поравнявшись с «Золотой Ланью», — у вас на борту нет ни единого моряка, достойного, чтобы его завербовали. Мой вам совет, дряхлые бостонские бобы, убирайтесь прямо в Содом, штат Массачусетс, пешком и постарайтесь найти парочку настоящих моряков. (Общий рев с «Золотой Лани», ведро помоев, выплеснутое в направлении шлюпки).
Бонден, так и не взглянувший на американца, сказал:
— Это прочистит им мозги. Теперь, куда сначала, сэр?
— Мне нужно к аптекарю, в госпиталь и к американскому консулу. Прошу, выбери точку равноудаленную от всех трех.
В эту точку, не позднее, чем Бонден, основываясь на большом опыте, ожидал его, Стивен и вернулся, неся попугая для тимермана. Его сопровождали два раба с грузом лекарств, достаточным, чтобы лечить экипаж всего корабля в течение восемнадцати месяцев, и две монахини с замороженным пудингом, обернутым в шерсть.
— Спасибо десять тысяч раз, дорогие матушки, — сказал он. — Это для ваших бедняков, и, прошу, помолитесь за душу Стивена Мэтьюрина.
Потом он повернулся к рабам:
— Господа, вот вам за беспокойство, и передайте поклон уважаемому аптекарю.
Бондену:
— Теперь, пожалуйста, домой, и греби как Нельсон на Ниле.
Когда они вышли из внутренней гавани и открылся весь рейд, Стивен сказал:
— Какая-то странная посудина рядом с нашим «Леопардом». — Бонден ответил дружелюбным мычанием, не более, и спустя четверть мили Стивен продолжил. — Исходя из моего мореходного опыта, никогда не видел настолько странной лодки.
При мысли о мореходном опыте доктора Мэтьюрина Бонден улыбнулся:
— Что там, сэр?
— Понимаешь, это похоже на бриг с двумя мачтами. Но они шиворот-навыворот.
Бонден оглянулся через плечо. Выражение его лица изменилось. Он сделал два сильных гребка, и пока шлюпка скользила вперед, посмотрел снова.
— Это — один из наших фрегатов, потерял фок-мачту на уровне пяртнерса, бушприт временный, да и вся носовая часть не в порядке. «Нимфа», тридцати две пушки, если не ошибаюсь, прекрасный ходок.
Он не ошибся. «Нимфа», капитан Филдинг, идущая с депешами с Мыса на Ямайку, а потом домой, в ослепляющем ливне столкнулась с голландским семидесятичетырехпушечником «Ваакзамхейд», к северу от экватора. Произошла короткая стычка, в ходе которой фок-мачта «Нимфы» получила повреждения, но, поставив все паруса, какие только осмелилась, она скрылась от своего намного более тяжелого противника в ходе двухдневного преследования. К тому времени «голландец» привелся к ветру и прекратил преследование, «Нимфа» приблизилась к берегу, а немного позже непредсказуемый порыв ветра с мыса Бранко ударил в лоб, отправив фок-мачту за борт. К счастью, «голландец» уже скрылся из поля зрения: в последний раз его заметили плывущим на зюйд и бросившим погоню, а капитан Филдинг, перед тем как продолжить вояж, привел свой корабль в Ресифи для ремонта.