В общем, сутки я выдержала. Под конец уже откровенно дремала. И держалась исключительно на упрямстве, уговаривая себя, что обеспечиваю своё будущее. Когда же окончательно ослабела и рука соскользнула с алтаря, неожиданно подскочила от боли, что обожгла руку. Ритуал завершился. На моём левом предплечье появился знак Золотого щита!
Надеюсь, что этот золотой ободок стоил моих усилий. Пару дней я приходила в себя. И уже мечтала, как выберусь из монастыря, получу первый контракт и первую зарплату...
Но тут Мира прервала мои мечтания, предложив ещё одно испытание. И как бы не обязательное, но полезное. Дело в том, что, кроме знака на руке, у щита будут и другие документы, что логично. Зачем каждый раз оголятся, доказывая, что ты компетентен, показывая своё плечо? Так вот, этот свиток, о том, что ты Золотой щит, можно было хранить в любой сумке. Но Серебряные и Золотые щиты могли подготовить для себя чемез. Этакую небольшую сумочку, которая носилась на талии. Сумочек на складе хранилось много. Но Мира настоятельно рекомендовала привязать её к себе. Узнав детали ритуала, я только вздохнула. Практически тоже самое сидение в ритуальном зале с алтарём, но половины суток должно хватить. Из преимуществ такого чемеза было то, что его невозможно украсть, потерять или забыть. Он всегда возвращается к хозяину. Мира поведала, что и деньги держать лучше в таком 'магическом ридикюле'.
Барышня у ответственная и упрямая. Потому чемез я к себе привязала. А потом ещё несколько дней развлекалась, вызывая его из самых неожиданных мест. Действительно, 'и огне не горит, и в воде не тонет'.
И только мы управились с моими делами, как припорхнула магическая чёрная бабочка. Оказалось, что это вестник. Забавная штучка. Буквы на чёрном фоне горели огнём. Но я только мельком глянула. Опасно читать то, что тебе не предназначается. Магический мотылёк и ужалить мог. Но принёс он известие о том, что обоз уже в пути.
И действительно, через пять дней прибыл караван. В монастыре как-то стало сразу шумно и тесно. Сарима радостно гоняла новеньких. Те соответственно, верещали и забирались на возвышенности. Учителя, конечно, успевали щитами оградиться. А ученицы, в количестве четырнадцати штук, поднимали такой шум, что у меня начинала голова раскалываться. Одичала я за этот год. Сразу захотелось покинуть гостеприимные стены. Мира же, напротив, была счастлива, что появился этот бедлам. Но и про меня не забыла. Дала последние наставления и лично посадила в обозный фургон, что возвращался обратно.