Чернов: Нет.
Татаров волнуется. Ответы его становятся еще страннее.
Чернов: Скажите, чем обеспечено ваше издание в отношении цензуры?
Татаров: Мне обещал покровительство один из людей, имеющих власть.
Чернов: Кто именно?
Татаров: Один князь.
Чернов: Какой князь?
Татаров: Князь.
Чернов: Мы просим сообщить нам его фамилию.
Татаров: Зачем? Я сказал – князь. Этого довольно.
Чернов: По постановлению Центрального комитета мы предлагаем вам сказать его фамилию.
Татаров: Ну, хорошо, это граф…
Чернов: Граф?
Татаров: Это неважно, граф или князь. Да и вообще зачем фамилия?
Чернов: Центральный комитет приказывает вам.
Татаров: Граф Кутайсов.
Чернов: Отец или сын?
Татаров: Сын.
Чернов: Вы знакомы с сыном Кутайсова?
Татаров: Да.
Чернов: Где вы с ним познакомились?
Татаров: У его отца.
Чернов: В Иркутске или Петербурге?
Татаров: В Петербурге.
Чернов: Вы бывали у Кутайсова в Петербурге?
Татаров: Да.
Чернов: Что же вы там делали?
Татаров: Я знаком с ним еще по Иркутску. В Иркутске мне не раз приходилось просить его за товарищей.
Чернов: Да, но зачем вы возобновили знакомство в Петербурге?
Татаров молчит.
Чернов: Вы бывали в доме Кутайсова и не сообщили об этом Центральному комитету. Знаете, что партия одно время готовила на него покушение?
Татаров молчит.
Чернов: Что же, сын Кутайсова сочувствует революции, если обещал вам помощь?
Татаров молчит.
Чернов: Я вам должен сказать, что вы нам солгали, не только скрывая свой адрес. Чарнолусский не давал вам ни копейки денег и не обещал. Фамилию Цитрона вы услышали в первый раз три дня тому назад от Минора и в сношениях с ним поэтому быть не могли.
Татаров: Нет, Чарнолусский дал мне 15 тысяч.
Чернов: Не спорьте. Доказано, что вы денег от него не получали.
Татаров: Это недоразумение. Я получил.
Чернов: Один из членов Центрального комитета был у Чарнолусского в Петербурге. Вы денег не получили.
После долгого колебания Татаров говорит:
– Я вам солгал. Деньги мне дал мой отец.
Чернов: Сколько?
Татаров: Десять тысяч.
Чернов: Разве ваш отец так богат?
Татаров: Он занял для меня под вексель.
Чернов: Вы можете это доказать?
Татаров: Я представлю удостоверение от моего отца.
Чернов: Почему вы прямо не сказали, что деньги вам дал отец? Мы бы удовлетворились этим ответом.
Татаров: Мой отец не сочувствует революции. Я не хотел здесь упоминать его имя… Но в чем вы меня обвиняете?
Чернов: Вы знаете сами.
Татаров: Нет.
Тютчев: В предательстве.
Чернов: Лучше, если вы сознаетесь. Вы избавите нас от необходимости уличить вас.
Татаров молчит. Молчание длится минут десять. Его прерывает Бах:
– Дегаеву были поставлены условия. Хотите ли вы, чтобы и вам они были поставлены?