– Меню, милорд.
– О! Спасибо. Черепаший суп… излишне урбанистично для Пэгглхэма. Слегка не соответствует. Не важно. Жареная утка и зеленый горошек – уже лучше. Местная продукция? Хорошо. Тосты с грибами …
– Грибы с поля за флигелем, милорд.
– С по… Боже милостивый, надеюсь, что это и правда грибы. Отравленных трупов нам не хватало.
– Никакого яда, милорд. Я употребил некоторое количество, чтобы в этом убедиться.
– В самом деле? “Верный камердинер рискнул жизнью ради хозяина”. Очень хорошо, Бантер. Да, кстати, это вы играли в прятки с мисс Твиттертон у нас на лестнице?
– Милорд?
– Все хорошо, Бантер, – быстро сказала Гарриет. Бантер понял намек и исчез, бормоча “очень хорошо”.
– Она пряталась от нас, Питер. Когда мы пришли, она плакала. Не хотела, чтобы ее видели в слезах.
– Вот как, – сказал Питер. Объяснение его удовлетворило, и он обратил все свое внимание на вино.
– Крачли ведет себя с ней как последняя свинья.
– Правда? Вот те на. – Он повернул графин.
– Он с ней, бедняжкой, крутил любовь.
Словно в подтверждение того, что он человек, а не ангел, его светлость разразился ироническим хохотом.
– Питер, это не смешно.
– Прости, моя дорогая. Ты совершенно права. Не смешно. – Внезапно он выпрямился и сказал с нажимом: – Отнюдь не смешно. А она любит мерзавца?
– Без памяти. Они собирались пожениться и открыть гараж – на те сорок фунтов и ее скромные сбережения, только они тоже пропали. И вот он обнаружил, что она ничего не получит в наследство… Почему ты так на меня смотришь?
– Гарриет, мне это совершенно не нравится. – Он смотрел на нее с ужасом.
– Еще бы, он ее тут же бросил. Скотина!
– Да-да. Но ты понимаешь, что ты мне рассказываешь? Она, разумеется, отдала бы ему деньги? Сделала бы для него все, что угодно?
– Она сказала – никто не знает, на что я пошла ради него. Ой, Питер! Ты же не всерьез! Это не может быть крошка Твиттертон!
– Почему? – выпалил он с вызовом.
Она приняла его прямо, стоя перед мужем и положив руки ему на плечи, так что их глаза оказались на одном уровне.
– Это мотив – я вижу, это мотив. Но ты и слышать не хотел о мотивах.
– У меня сейчас барабанные перепонки лопнут! – почти сердито прокричал он. – Из мотива не слепишь обвинения. Но если ты знаешь Как, то Зачем довершает дело.
– Ну хорошо. – Надо биться на его поле. – Как? Против нее ты обвинения не придумал.
– Нет необходимости. С ее “Как” и ребенок бы справился. У нее есть ключ от дома и нет алиби после половины восьмого. Убийство кур не может быть алиби для убийства человека.
– Но как она разбила ему череп? Она хрупкая, а он был крепким мужчиной. У меня бы не вышло размозжить твою голову, а ведь мы почти одного роста.