– Да, еще! – воскликнула герцогиня. – Викарий прислал записку, что у него разыгралась астма, а второй священник в отъезде, так что, раз Джеральда нет, он будет весьма признателен, если ты прочтешь из Писания.
Питер любезно сказал, что прочтет, но надеется, что отрывок будет не про Иакова, которого он терпеть не может.
– Нет, милый. Это славный тоскливый кусочек из Иеремии. У тебя получится намного лучше, чем у мистера Джонса, потому что я всегда следила за твоими аденоидами и заставляла тебя дышать носом. По дороге мы заедем за кузеном Мэтью…
Маленькая церковь была набита битком.
– Аншлаг, – сказал Питер, обозревая паству от входа. – Мятный сезон[334] уже начался, как я погляжу. – Он снял шляпу и со сверхъестественной предупредительностью повел своих дам по проходу.
– …во веки веков, аминь.
Прихожане со скрипом и шуршаньем уселись на места и приготовились благосклонно выслушать еврейское пророчество в исполнении его светлости. Питер, взяв тяжелые закладки красного шелка, оглядел церковь, привлек внимание задних скамей, крепко ухватил латунного орла за оба крыла, открыл рот и затем замер, направив ужасный монокль на маленького мальчика, сидевшего прямо под кафедрой.
– Это Вилли Блоджетт? Вилли Блоджетт окаменел.
– Больше не щипай сестру. Так не годится.
– А ну-ка сиди смирно! – громким шепотом сказала мама Вилли Блоджетта. – Честное слово, мне стыдно за тебя.
– Сим начинается Пятая глава Книги пророка Иеремии. Походите по улицам Иерусалима, и посмотрите, и разведайте, и поищите на площадях его, не найдете ли мужа, творящего суд, ищущего истины?..
(В самом деле. Фрэнк Крачли в местной тюрьме – слушает ли он про мужа, творящего суд? Или до вынесения приговора на церковную службу не ходят?)
– За то поразит их лев из леса, волк пустынный опустошит их, барс будет подстерегать у городов их…
(Похоже, Питеру нравится этот зоопарк. Гарриет заметила у семейной скамьи сидящих кошек на месте обычных наверший – несомненно, в честь герба Уимзи. В восточной части южного нефа был придел с высокими надгробиями. Тоже Уимзи, решила она.)
– Выслушай это, народ глупый и неразумный, у которого есть глаза, а не видит…
(Только подумать, как они все глазели на Крачли, вытиравшего горшок! Чтец, которого не тревожили эти ассоциации, спокойно перешел к следующему стиху – захватывающему, про то, как волны устремляются и бушуют[335].)
– Ибо между народом Моим находятся нечестивые: сторожат, как птицеловы, припадают к земле, ставят ловушки и уловляют людей…
(Гарриет подняла глаза. Почудилась ли ей заминка в голосе? Питер безотрывно смотрел в книгу.)