Питер добился нормальной тяги от своей трубки и, держа руки в карманах брюк, наблюдал за развитием драмы с довольным и отстраненным видом. Но когда вошли Крачли и миссис Раддл с ружьем, он начал отступать, бесшумно и спиной вперед, как кошка, случайно наступившая в лужу одеколона.
– Боже мой! – неслышно прошептал он. – Год Ватерлоо!
– Прекрасно! – воскликнул викарий. – Спасибо, спасибо, Марта. Теперь мы готовы.
– Быстро ты управился, Фрэнк! – воскликнула мисс Твиттертон. Она нервно рассматривала оружие. – Вы уверены, что оно не проявит инициативу и не выстрелит?
– Может ли армейский мул проявить инициативу и выстрелить? – тихо спросил Питер.
– Мне никогда не нравилось огнестрельное оружие, – заявила мисс Твиттертон.
– Нет-нет, – сказал викарий. – Поверьте мне, ничего плохого не случится.
Он взял ружье и осмотрел замок и спусковой механизм с видом человека, для которого баллистика – открытая книга.
– Все готово и заряжено, сэр, – проговорила миссис Раддл, гордясь расторопностью своего Берта.
Мисс Твиттертон легонько вскрикнула, и викарий, задумчиво отводя от нее дуло ружья, обнаружил, что целится в Бантера, входившего в тот момент в комнату.
– Прошу прощения, милорд, – сказал Бантер с величественной невозмутимостью, но с настороженным взглядом, – у входа стоит человек…
– Подождите немного, Бантер, – перебил его хозяин. – Сейчас начнется фейерверк. Дымоход очистят естественным расширением газов.
– Очень хорошо, милорд. – Бантер смерил взглядом сравнительную силу оружия и викария. – Извините, сэр. Может быть, вы позволите мне?..
– Нет-нет! – воскликнул викарий. – Спасибо. Я прекрасно справлюсь.
Он нырнул головой вперед под занавеску, держа ружье в руках.
– Гм! – сказал Питер. – Ты честней меня и лучше, Ганга Дин[99].
Он достал трубку изо рта, а свободной рукой прижал к себе жену. Мисс Твиттертон, за отсутствием мужа, к которому можно было бы прижаться, бросилась за защитой к Крачли, жалобно причитая:
– Ой, Фрэнк! Я обязательно закричу при выстреле.
– Нет причин для тревоги, – сказал викарий, выглядывая из-за занавеса, как балаганщик. – Итак – все готовы?
Мистер Паффет надел котелок.
– Ruat cælum![100] – сказал Питер, и ружье выстрелило.
Выстрел громыхнул, как трубный глас, и отдача была (что Питер и предвидел), как от ломовой лошади. Ружье и стрелок выкатились из очага и запутались в складках портьеры. Бантер рванулся на помощь, и в этот момент освобожденная вековая сажа безумным водопадом обрушилась вниз по дымоходу; она мягко, но с убийственной силой опустилась на пол и поднялась стигийским грибовидным облаком