– Как я понял, – сказал мистер Паффет, легонько толкая Бантера под ребра, – вы не успели пиво вынести до этой заварушки, а? Ничего, на войне и хуже бывает.
– Ей лучше, бедняжке, – сообщила миссис Раддл. – Вот так, держитесь, молодчина. Теперь вам надо полежать как следует и чашку чаю. Мне ее наверх свести, миледи?
– Да, – сказала Гарриет. – Я сейчас приду.
Она подождала, пока они уйдут, и повернулась к Питеру, который стоял неподвижно, уставившись на стол. “Господи! – подумала она, пораженная его лицом. – Он уже немолод, полжизни прошло – ему нельзя…”
– Питер, бедный мой, дорогой! А мы надеялись тихо провести медовый месяц!
Он обернулся на ее прикосновение и горько рассмеялся.
– К черту! – сказал он. – Ко всем чертям! Снова тянуть старую лямку. Rigor mortis[114] и кто видел его последним, пятна крови, отпечатки пальцев, следы, сбор информации и “я обязан вас предупредить”. Quelle scie, mon dieu, quelle scie![115]
Молодой человек в синей форме просунул голову в дверь.
– Ну, – спросил констебль полиции Селлон, – в чем дело?
И молвит ложе: средь людей
Ничто не ново для меня:
Я с ними в счастье и в беде
За ночью ночь, день ото дня.
Я знаю, черен кто, кто бел,
Кто здрав, недужен кто в дому,
Кто стал отцом, кто овдовел,
Кто погрузился в сон, кто – в тьму..
Так, ночь глухую напролет
До первых утренних лучей
Скрипучий остов счет ведет
Преданьям забытых ночей.
И гонит мрак его рассказ
О радостях и о скорбях,
О всех признаньях в страшный час,
Рожденьях, свадьбах и смертях
[116].
Джеймс Томсон “В комнате’’
Укрыв мисс Твиттертон, Гарриет оставила ее на брачной постели в компании грелки и аспирина, а сама тихо прошла в соседнюю комнату, где обнаружила, что ее лорд стягивает через голову рубашку. Она подождала, пока его лицо снова появится на свет, и сказала:
– Привет!
– Привет! Все спокойно?
– Да. Ей лучше. Что происходит внизу?
– Селлон позвонил с почты, к нам из Броксфорда едет суперинтендант с полицейским хирургом. Поэтому я поднялся, чтобы надеть рубашку с галстуком.
Конечно, подумала Гарриет, усмехнувшись про себя. У нас в доме покойник, поэтому мы надеваем рубашку с галстуком. Нет ничего очевиднее. До чего абсурдно ведут себя мужчины! И как изобретательно окружают себя броней! Какой это будет галстук? Черный – это явно перебор. Тускло-фиолетовый или в мелкую крапинку? Нет. Галстук полковых цветов. Это самое подходящее. Строго, официально, ни к чему не обязывает. Ужасно глупо и мило.
Она разгладила улыбку на лице и стала наблюдать за торжественным переносом личных вещей из карманов блейзера в подходящие места пиджака и жилета.