Последний ее ухажер вроде бы совсем уже охмурил ее. И работящий, и порядочный, и малопьющий. Правда жилья своего нет, но когда разводился, то оставил трехкомнатную квартиру жене с детьми и не потребовал своей доли. Благородно. Живет у одной женщины, которой нужны только его деньги. Когда были перебои с выплатой зарплаты, то его из дома выгоняли, как зарплату приносил, то его пускали в квартиру. Ну, как тут не пожалеть человека, которому так не везет и к которому так плохо относятся люди?
Мне этот человек как-то сразу не понравился. Слов много, а дел нет.
– Смотри, милочка, – говорил я, – на шею сядет, потом придется стряхивать, а это не так просто, так как брак налагает обязательства на обе стороны.
Недавно родственница сказала, что я был прав: это не тот человек, с кем можно связывать свою судьбу.
– Устроила, – говорит, – я ему проверку «на вшивость», а он оказался таким, как ты и говорил.
Во время последней встречи предложила ему попробовать свежевыгнанного самогона.
– Налей, – говорю, – сам.
Думаю, возьмет рюмочку, нальет, я ему бутербродик быстро сделаю, и проба закончилась. А мой «суженый» взял кружку фарфоровую, грамм на триста пятьдесят, да и чуть больше половины кружки себе и налил. Не жалко же. Выпьешь рюмочку, еще налью. Ах, так! Давай, быстренько пей, и пойдем по делу. Взял он эту кружку и начал пить. Самогон-первач, градусов под шестьдесят, а он пьет, давится, самогон по уголкам рта льется, глаза выпучены, лицо побагровело, а бросить жалко. Нет, думаю, такой ты мне не нужен. Проверку ты не прошел.
Сейчас около нее крутится другой претендент. Кажется, что и он проверку не пройдет.
В пору бесквартирья пришлось мне с семьей проживать на жилплощади одной родственницы. Я бы не сказал, что родственница была дальней, потому что дочь моя называла ее бабушкой, а жена – мамой.
Практически с нашего приезда она отделилась и стала готовить себе отдельно, хотя, по-человечески, люди одной крови и проживающие под одной крышей, должны жить «одним котлом». То, что готовили мы, отвергалось как «чужое». Если бы мы жили в старообрядческом доме, то все было бы естественно и нужно было придерживаться установленных правил и не лезть со своим уставом в монастырь, а питаться из своей посуды и готовить отдельно так, чтобы не осквернить чувства старообрядцев.
Давно умерший муж родственницы был самым нашим близким родственником, обожавшим свою внучку и уважавшим ее отца и мать. Воспитания простого, но деликатности большой, и мы бы никогда не почувствовали, что живем в чужом доме. Но так видно записано в Книге судеб, кому и когда уходить. Царствие ему небесное.