– Миша, – спросил я осторожно, – а как ты относишься к Ходорковскому?
– Нормально, – ответил сосед, – а что, что-то случилось с ним?
– В тюрьме всякое может случиться, – сказал я, – а как ты думаешь, справедливо его судят или нет?
– Да у нас каждого можно осудить, – Миша хитро посмотрел на меня, – было бы желание. Даже к телеграфному столбу можно прикопаться, если нужно. А в нашей стране, где еще не выветрилась память о сталинских репрессиях, это можно устроить в два счета. Стоит только кликнуть клич по выявлению врагов народа и по поощрению людей, проявивших политическую бдительность, банкой сгущенки, кульком сахара или денежной премией в триста тридцать три рубля. Так у прокуратур очереди выстроятся за халявной сгущенкой и деньгой на опохмел или для заначки.
– Да ну? – выразил я сомнение, хотя придерживался и придерживаюсь таких же взглядов, как и Миша.
– Вот и ну, я же не с потолка тебе сказки рассказываю, – обиделся сосед, – а знаю, о чем говорю. Я не знаю, как ты будешь проблему 2012 решать и подтверждать то, о чем я говорю, но я там бываю чуть ли не каждый день и вижу, как народ наш хужеет с каждым днем. А Ходорковский – это только начало. Вспомни начало тридцатых годов и сравни это с сегодняшним днем. Тогда только что закончилась гражданская война, а у нас только что закончилась демократическая революция. Тогда вырывали с корнем демократию и сейчас готовятся вырвать демократию с корнем. Будет как и при Сталине демократический централизм. Знаешь, что это такое?
– Ну, это что-то вроде вертикали власти, – неуверенно сказал я.
– Точно, это и есть вертикаль власти, но как бы введенная массами, – оживился Миша, – а точное определение демократического централизма звучит так: подчинение меньшинства большинству, обязательность принятых решений партий для каждого коммуниста. Типа, на стадии обсуждения ты можешь высказывать свои суждения, а как за решение проголосовали, то это выше всякого закона. И есть еще партийная целесообразность. Если партии что-то нужно, то все законы должны быть подчинены этому «нужно».
– Это то, что нас ждет в недалеком будущем? – забросил я вопрос.
– Сначала ты мне расскажешь, что у тебя получится с твоими исследованиями, а потом и продолжим разговор на эту тему, – сказал Миша прямо перед входом в столовую.
Вечером я зашел в отсек Миши и увидел его обложенного со всех сторон книгами различных размеров и расцветок. Много было старинных книг. Все они стояли стопками вокруг письменного стола. Я тоже придерживаюсь такой методики, что справочные издания должны быть под рукой и для того, чтобы воспользоваться ими, нужно протянуть руку. Да, в комнате беспорядок, но это только для того, кто никогда не занимался творчеством или научными изысканиями. В этом беспорядке был строгий порядок. Человек точно знает, где и что у него лежит и на какой странице что написано.