С деревом еще хуже. Японцы дерево на сто три процента используют, а мы вот только научились кругляк за границу гнать. Ума много не надо. Дерево спилил, сучки срубил и в вагон. Обезьяну научи, и она это дело будет делать так, что не в пример некоторым. Правда покрой ватников и валенок придется менять. Под обезьян.
Давно бы всех несогласных в лагеря на стройки инноваций. Построили бы заводы новые, в шарашках нам бы спроектировали новые самолеты, автомобили и все такое прочее. Вот тут-то мы бы и сделали рывок. Обогнали бы этих капиталистов, показав преимущества плановой экономики и управляемой активности трудящихся масс. Но ведь тогда придется остаться одинокой страной, типа Северной Кореи. Распределять продовольствие по граммам и по карточкам, бряцать атомными бомбами, а народ по всем щелям и дыркам будет разбегаться в разные стороны. Останутся только те, кому в палатах места не найдется.
Потом двоецарствие российское. Это уже как народная забава. Сначала Иван Грозный короновал на царство хана касимовского Симеона Бекбулатовича. Потом Борис Годунов царствовал одновременно с Лжедмитрием. Потом царь Петр Первый сидел на одном троне со сводным братом Иваном Четвертым. Потом два наших преемника. Эти уже навсегда воссели. И каждый в свою трубу дудит. Один зимнюю Олимпиаду будет проводить на Черном море. Второй в Подмосковье (как Петр в селе Преображенском) делает новый наукоград, чтобы там каждый день рождалось по одному Google. А на остальную Россию вообще махнули рукой. Главное, чтобы не мешала. Для этих целей и губернаторов стали назначать и с Перми пошла эпидемия принятия решений о назначении мэров больших и малых городов.
Чего это я про дуумвират стал говорить, если начинал говорить о каком-то человеке, которого встретил в фойе областной библиотеки у киоска? Точно, все началось с коммерческого киоска.
Почему же я обратил внимание именно на этого человека? Там было человек пятьдесят, а вот внимание обратил именно на него. Как мне показалось, человек этот бросил быстрый взгляд на меня и сразу же отвел глаза.
– Ну и что, – спрашиваю я себя, – ты бы не посмотрел на того, кто открывает стеклянную дверь библиотеки?
– Если бы я никого не ждал, то с какой стати я буду рассматривать всех входящих людей, – отвечаю я себе. – Вот если бы в дверь входил человек со слоном, то тогда бы я обязательно обратил на него внимание. Этот взгляд все равно как огонек папироски в полной темноте. Обычно, снайперы сразу стреляют на этот огонек. Может, не попадут, а, может, и попадут в цель. Вот и этот человек взглянул на меня как снайпер на огонек папироски.