– Решение Главного конструктора, Игнатия Циолковского. Мотивов – не знаю, – Чеслав Сэмюэль пожал плечами.
Почему-то не хотелось открывать Лосеву маленькую личную тайну давно уже превратившегося в солидного академика парнишки-студента из маленькой квартирки на третьем этаже московской меблирашки.
«Святая Екатерина» со стороны была похожа на домик из золоченой фольги, приютившийся среди лунных камней и холмов. Солнце светило ярко, звезд на черном небе видно не было, только бело-голубая округлая блямба Земли висела над необычайно близким горизонтом.
– «Вымпел – один», «Вымпел – два», – высокий женский голос раздался из динамиков сквозь легкое потрескивание радиоэфира. – Прошла терминатор, минут через сорок буду над вами. Пора выходить, мальчики!
– Ага, всё идет по графику, – Лосев мельком взглянул на часы. – Сейчас будут высаживаться!
Орбитальный корабль «Сергий Радонежский», который пилотировала третий член экипажа Анна-Жаннет Ерченко, вышел из лунной тени и теперь, двигаясь по орбите, приближался к луннику: играл роль ретранслятора для надежной радиосвязи с Землей.
– Поняли тебя, Аннушка, – отозвался Леонтьев изнутри «Святой Екатерины». – Мы готовы, открываю люк.
Не прошло и минуты, как кругляш на выходе из лунника провернулся внутрь, образовав темный проем, и Леонтьев ногами вперед принялся неуклюже выбираться наружу.
– Я – «Вымпел – первый», – Леонтьев переступил на ступеньки. – Начинаю спуск!
– Не спеши, Алексей, – в динамиках раздался новый голос – баритон, хорошо известный всей планете: князь Георгий Гагарин десять лет назад первым из людей облетел Землю на космическом корабле «Рассвет». – Теперь уже некуда торопиться. Вы у самой цели.
Леонтьев осторожно, медленно переставляя ноги, спустился по ступенькам. Замер на последней.
– Готов к высадке, Земля, – командир «Святой Екатерины» говорил спокойно и уверенно, как на наземной тренировке.
– Дерзай, Блондин, – разрешил Гагарин – он сейчас сидел в кресле главного оператора в наземном Центре управления полетом. – С богом!
«Блондином» князь прозвал Алексея Леонтьева еще в самом начале их общей космической карьеры – за редкий рыжеватый чубчик. За десяток лет от чубчика, увы, остались одни воспоминания, но прозвище сохранилось.
– Маленький шаг для одного человека, но огромный шаг для всех людей, – сказал Леонтьев в микрофон. – Вперед, Россия!
Нога в ботинке осторожно опустилась на лунный грунт.
– Твердая поверхность, – констатировал космонавт и стал на серый грунт обеими ногами. – Ребята, я на Луне!
– Земля, я – «Сергий Радонежский», – скороговоркой затараторил динамик голосом Ерченко. – Человек на Луне! Повторяю, человек на Луне! Девятое мая сорок пятого года, шесть часов сорок семь минут по Москве!