чтобы поглумиться, предварительно опоив их дешевым алкоголем. Русский, что с
него возьмешь. И тут я замечаю немного в отдалении у стеночки стоящего Марека.
Стоит себе такой овен безучастный, меня аж зло забрало. Но оказалось, что
несправедливо я на него злился. Он так спокойненько подходит к нашей
живописной группе, здоровается по-ихнему и вежливо окликает, но почему-то не
меня, а скандинава Йохана. Или Андерса, я их путаю. И я так понял по
жестикуляции, предлагает ему отойти в сторонку для переговоров. Он по-немецки
неплохо болтает, потому я его с собой в тот раз и взял. Так вот, Жора, через три
минуты все было улажено! Веришь? Три минуты, не больше! Оказалось, что этот
маленький негодяй заснял на видеокамеру всю нашу тусню в ресторане вплоть до
дверей в покои долбанных викингов, а под утро, расслышав снаружи шум, который
его насторожил, поспешил выйти из нашего номера в коридор и зафиксировал их
помятые физиономии и все неполиткорректные обороты речи. Но мало того, Жора!
Ночью он тоже не терял времени даром, откопал инфу по этим двум вурдалакам!
Так, на всякий случай, потому что запас карман не тянет. Ну не молоток? Влез в
компьютерную сеть этого, блин, евро-отеля, взломал директорию с анкетами
постояльцев и подробно все про них выяснил – и где проживают, и в какой фирме
служат, и в каких чинах. Оказалось, что Андерс состоит на службе в адвокатской
конторе в славном городе Гётеборге, так себе сошка, но вот Йохан!.. Наш Йохан
был начальником департамента крупной топливной компании в том же городе, а
там, как ты понимаешь, не держат на высоких постах гоблинов с подмоченной
репутацией. Сечешь фишку, Жора? Мой маленький Мук после краткого приватного
вступления предъявил этому норманну весь свой заснятый видеоряд. Открыл свой
ноутбук на журнальном столике в холле и продемонстрировал, чтобы у того все
сомнения в достоверности отпали. Мозги у топ-менеджера сработали
моментально, сразу же поинтересовался, сколько стоит данный ноут с цифровой
камерой к нему в комплекте. Мой Марк Самуилович на это ему с обычной
невозмутимостью ответил, что оборудование казенное и потому реализации не
подлежит, но, если господам будет угодно, то он готов отправить сии памятные
кадры на их электронные адреса, ему это, типа, труда не составит. И я по
выражению Йохановой страдающей похмельной рожи вижу, что теперь уже к
дорогому другу пришло понимание, как же он попал. Хоть и не в чужой стране, а в
своей родной еврозоне. Мне даже его жалко на минуту стало, веришь? Но
опомнился. К чему это благородство? Незачем было грубить, сами виноваты.