понарошку и пяткой водосток заткнул, и водичка через край перетекать начала, а с
потолка на первом этаже часто закапала, всех ждал сюрприз. Знай наших.
Прибежали нервные дежурные, или кто там у них, и, следуя от устья к истоку,
нашли нужную дверь. Заколотили. Отворили им, надо полагать, не сразу. Рожи
помятые, одежда тоже, потому как спали, в чем пили, в голове набат. Но как
услышали страшное слово «ущерб», но как дошло до них, что в носках по воде
шлепают, то мозги их прочистились моментально. Ринулись из корыта меня
доставать. Милости просим, камрады. Жор, они визжали так, что было слышно в
соседней Дании, точно тебе говорю! Пальцами в меня тычут, слюной брызжут, и я
ясно понимаю, что при этом говорят они обо мне одни гадости. Смог разобрать
только международное что-то. Ну типа, русиш швайн, и еще, кажется, что-то про
президента. Но потом выяснилось, что много чего еще прозвучало
неполиткорректного. Я спокойненько так извлекаю себя из их ванны, весь в струях
воды, и собираюсь из нее с достоинством выйти, чтобы проследовать к себе в
номер. А чего мне здесь еще делать? Но эти уроды меня не пускают, ты это
можешь себе представить? Я, конечно, прошел сквозь них, вышел в коридор, а они
все равно следом тащатся, на рукавах повисли. Двое в униформе тоже не отстают.
В это время возникает около нас еще один прилизанный тип с эмблемой отеля на
нагрудном кармане и начинает трясти у них перед рожами калькулятором и
какими-то бумажками с синей печатью. Они принимаются вопить еще громче и как-
то даже злее, и опять я слышу что-то про свинью и понимаю, что мне это порядком
надоело. Разобравшись в их воплях, тип с эмблемой разворачивается уже ко мне и
на приличном русском сообщает, что господа его заверили, будто бы вина за
причиненный ущерб лежит полностью на мне, и теперь я должен перевести на
счет их уважаемого отеля вот такую сумму, и сует теперь уже в мою рожу свой
калькулятор. Я понимаю, что попал. В чужой стране что я смогу доказать?
Главное, не такая уж большая сумма была прописана, хотя, конечно, и не
маленькая. Но, Жора, за державу обидно. Я бы, может, заплатил, но и они тоже
должны были хоть какой-то конфуз изобразить. А еще правильнее, извиниться за
то, что меня, как бройлера, в эмалированный лоток упаковали. Ведь даже ни одна
сволочь из их хваленого европерсонала вслух не удивилась, отчего это их русский
гость ночь в таком унизительном месте провел. Я потом уже дотумкал, что эти
упыри что-то такое наговорили про меня нехорошее, оклеветали, короче. Я же по-
ихнему не шпрехаю, что хочешь, то и гони. Могли сказать, что я сам туда влез,