После долгих колебаний он пришел к тому, что люди, кто бы они ни были, интересуют его значительно меньшее нежели уголь, и решил остаться на месте.
Зуль составил радиограммы на материк для вечерней передачи и решил соснуть. Но его внимание привлек оживленный разговор, шедший в повышенных тонах, рядом с палаткой. Прислушался, но ничего не понял. Кто — то из немецких профессоров сыпал астрономическими цифрами и то — и–дело произносил слово «колоссаль». Ему восторженно вторил американский геолог. Зуль выглянул и увидел удаляющиеся спины ученых. От них отделились двое в затасканных малицах и пошли в сторону лагеря. Зуль узнал в них новоземельских проводников. Вылка, широко улыбаясь, оживленно говорил что — то Князеву, забегая вперед и снизу вверх заглядывая в лицо собеседнику. Михайло сосредоточенно скреб лохматую бороду. Остановились около палатки.
— А ну, дай сюды, — сказал Князев.
Он стал поворачивать на ладони что — то, переданное ему Вылкой.
— Играет вроде как алмаз, а?
— Верно, што играе, — кивнул головой самоедин.
— Н — да… вот загадка — то? А как ты думаешь, председатель, может надувают нас немчины — то? А — сь? Может статься, самый что ни на есть алмазище и есть… Нет, впрочем не может того быть. Тот вроде как твердой быть должен — им стекло режут.
— Верна, Михайла, алмазом стеклу резить мозна. А ну, глянь, эта ризанет ли стеклу, нет ли?
Михайло вынул часы и провел по стеклу кристаллом.
— Не, не режет… видать, верно для мелкоскопов стеклы делать из нево можно. А не алмаз… Экая жалость — ведь играет — то, играет, брат, как! Вот обманная штука — то! А все — таки деньгу стоит, видать, немалую. Уж больно немчура — то обрадовалась.
— Та деньга, — меланхолически покачал головой Вылка.
Зуль решил посмотреть.
Князев охотно протянул ему несколько кристаллов. Зулю не нужно было их долго рассматривать, чтобы понять причину радости немцев и американцев.
— А вы знаете, как это называется? — спросил он проводника.
— Сказывали сейчас ученые — то, да я не разобрал.
— Исландский шпат! — многозначительно произнес доцент.
Название не произвело на промышленников никакого впечатления.
«Тем лучше для меня», — констатировал Зуль.
— Знаете ли вы, сколько это стоит?
— А откуда же нам знать?
— Пять долларов за каждый килограмм.
— Гляди, председатель, тянет — то как, — весело заметил Михайло.
Илья ухмыльнулся.
— А только, товарищ ученый, нам это все — таки ни к чему, — подумавши заявил Михайло, — потому мы мелкоскопов не делаем.
Зуль укоризненно покачал головой.
— Подождите минутку.
Он залез в палатку. Через минуту вылез удовлетворенный.