— А-а, это что-то резерватское… Нет, ребята, это бред. Но, в общем, я понял. Стоило ли только это открывать? Это закрыть надо. И покрепче. — Нарук повернулся к Такэси. — Кампай! Ведь это как раз я и видел тогда в гроте. Но того, кто это разгласит, я первым предложу сослать на Остров Скорби.
Тут и явились Васса и Кросс. В той же одежде, в том же гриме. Постучали в дверь и сразу вошли, как к себе в "Палитру".
— Привет, — сказал Васса. И попросил двух Красновых: — Знакомьте нас, братья.
Знакомство произошло молниеносно, потому что заочно оно состоялось давно и подробно.
— Мы знаем, что общение с нами изнурительно, — сказал Кросс. — Это постоянное неравенство с подслушиванием ваших мыслей болезненно и для нас. Поэтому давайте привыкать постепенно.
— Если этого вообще хотите, — добавил Васса.
Привыкание началось и длилось недолго. Гости просили выяснить мнение народа о необходимости и возможности прямого контакта, назначили желаемое время для экранной встречи и откланялись, пожелав Гансу с Иваном успешного рейда через тоннель.
— Что вы об этом думаете? — быстро спросил Такэси.
— Оказывать помощь — истинно человеческое дело, — был ответ. — Но оказывать, а не навязывать. Если это удастся, желаем вам успеха, от всей души.
Они ушли.
Поднялись и Иван с Гансом. Они намеревались отправляться утром. У них уже все было готово, даже ТАМОШНЯЯ одежда. Вместе с ними, продолжая спорить, ушли Такэси и Нарук.
— Ах, пропадут пацаны, — сказал Александр, когда остались втроем.
— Их нельзя пускать, — сказала Светлана.
— Помощь оказывают, а не навязывают, — передразнил пришельцев Александр.
— Сашенька! — Светлана схватила его за рукав. — Ну давай их не пустим! Ты же сильнее, ты один их скрутишь! А мы тебе поможем, да, Васенька?
— Каждый волен в своей судьбе, — ответил Василий тихо и медленно.
— Ты прав, — Александр поднялся. — Пусть они идут.
— Саша!
— У них есть силы, — сказал Александр, задержавшись у двери. — У них есть надежда и вера. Я сам бы с ними, да у меня внутри пу-у-усто… Не выношу, когда над душой стоят. А там, братцы, хуже Резервата. Ну, здравствуйте.
Они остались вдвоем, и это была их ночь. Такая, каких не бывало. Вся-вся, до последней минуты, до первого солнечного луча.
И тогда Василий стал одеваться, жалея, что некогда выручать из такэсиного музея свою настоящую одежду второго срока.
Она поняла мгновенно и молча бросилась отбирать пистолет. Он заломил ей руки за спину и прижал ее к себе:
— Светка, Светочка, не могу я.
— Нет, Вася, ни за что.
— Да неужели тебя ни разу не тянуло назад?
Она вырвалась, оттолкнула, посмотрела тем чужим взглядом, какого он никак не мог понять и боялся. И сказала строго: