? И еще эту крысу прислал!
Она бросила скомканную записку в корзину для бумаг. Госпожа Сьюзен никогда не промахивалась. Правда, иногда корзина двигалась по полу, чтобы обеспечить это.
— А теперь мы посмотрим, который сейчас час в Клатче, — объявила она внимательно наблюдавшим за ней ученикам.
Книга, лежащая на столе, открылась на некой странице. Чуть позже настанет время читать сказку, и госпожа Сьюзен задастся вопросом, правда слишком поздно: а откуда вообще эта книга взялась на ее столе?
Ну а иссиня-черная клякса останется на булыжной мостовой Орлеи до тех самых пор, пока ее не смоет вечерний ливень.
Тик
Когда в эту затерянную, гонгозвонную и йети-обитаемую долину приходили искатели озарения, то первые слова, которые их встречали, были написаны в «Жызнеописании Когда Вечно Изумленнага».
И первый вопрос, который они задавали, был примерно таким: «И чему такому он вечно изумлялся?»
А им отвечали: «Когд изучил природу времени и осознал, что вселенная мгновение за мгновением воссоздается заново. Таким образом, он понял, что прошлого в действительности не существует, а существуют только воспоминания о прошлом. Закройте и откройте глаза, и вы увидите, что мира, который существовал, когда вы их закрывали, больше нет. Вот почему Когд заявил, что единственным уместным состоянием разума является изумление. А единственным уместным состоянием души является радость. Небо, которое вы видите сейчас, вы не видели никогда прежде. Сейчас — это и есть идеальный миг. Возрадуйтесь же ему!»
Ну а первыми словами, которые прочел молодой Лю-Цзе, искавший недоумения на темных, многолюдных, залитых дождем улицах Анк-Морпорка, были следующие: «Комнаты. Здаю. Дешево». И он воистину возрадовался этим словам.
Тик
Где существовала земля, пригодная для выращивания зерна, там люди занимались сельским хозяйством. Уж они-то знали вкус почвы, которая могла родить. И выращивали на ней зерно.
Где существовала земля, пригодная для выплавки стали, там печи ночь напролет красили небо в багряный цвет. Ни на мгновение не смолкал стук молотов. Люди давали металл.
Также существовали земли, пригодные для добычи угля, скотоводства и выращивания травы. В мире полным-полно земель, которые определяются одной-единственной вещью, и люди там определяются ею же. И вот здесь, в высокогорных долинах, раскинувшихся вокруг Пупа мира, там, где снег всегда рядом, — здесь пролегает земля озарения.
Тут обитают люди, которые знают наверняка, что в действительности нет никакой стали, а есть лишь представление о ней[4]. Они дают имена всему тому, что только начинает существовать, и тому, чего не существует вовсе. Они находятся в постоянном поиске сущности бытия и природы души. Они рождают мудрость.