Казалось, снова ты одна…
Казалось, кончен жизни путь…
Испила чашу ты до дна,
Осталось только утонуть…
Но света луч не манит вдаль,
Не просится душа лететь,
И держит «здесь» любовь-печаль,
Душа о ней лишь хочет петь…
Лили
Жива...
Тишина. Темнота. Умиротворение и покой… одиночество.
Открыла глаза и ничего не увидела. Ни одного проблеска света, ни даже намека на время суток. Ну и куда меня занесло? Помнится, я утонула. Но здесь сухо и тепло. И мягко.
Попыталась встать, но ничего не вышло. В душе смятение и страх, что на этот раз произошло? Где все? Сильная слабость тянула распластаться по полу, такому мягкому и теплому. Поддалась ей и закрыла глаза.
Тело будто одеревенело от долгого лежания. Открыла глаза и пошевелилась. Ничего не изменилось, также тихо и темно. Ни звука, ни шороха… вакуум, от которого вдоль позвоночника пробегал озноб. Мозг в ступоре. Приподнялась и поползла на ощупь вперед. Нужно дверь найти. Нужно узнать где я. Нужно делать хоть что-то, иначе просто сойду с ума.
В кромешной тьме доползла до стены и поднялась по ней. Так, теперь вдоль стены, выход искать. Нога левая такая тяжелая, будто к ней гирю привязали, килограммов на двадцать. Я шла вдоль стены, таща ногу за собой.
Прошел, наверное, час. Я закружилась уже, двигаясь по стенке, но так и не обнаружила ни двери, ни окна, ни единой щели или трещинки. Ничего… где я? Может меня в «дурку» закрыли, как самоубийцу? Видела как-то в фильме одном такую комнату, без окон и дверей. Но там хоть свет был, а тут тьма кромешная. Я уже стала сомневаться, что могу видеть.
Может я ослепла и оглохла после купания в реке? И я не самоубийца! Меня подстрелили. Вспомнив про ранение, стала ощупывать себя, но ничего необычного не находила, кроме ужасно тяжелой ноги. Ничего не болело, только слабость страшная. Я села у стены и разрыдалась от отчаяния. Понятно, что меня поймали и закрыли куда-то. Хотя непонятно, ведь после всего, что со мной произошло, я должна в больнице валяться минимум месяца два, а то и три. А у меня не болело ничего.
Рыдания иссякли, только всхлипывала еще долго, душа вся сжималась от страха, от неизвестности. Стало душно, пот стекал по шее. Я поняла, что воздуха мало в этом закрытом пространстве, и если не откроют окно, я просто задохнусь. Я боюсь задыхаться, больше всего на свете! Слезы потекли снова. Почему со мной вечно все не так, как у людей? Вдруг почувствовала, будто кто-то мокрой губкой вытирает мое лицо и шею. Я взвизгнула и стала махать руками перед собой.
