— Вот это-то и бросается в глаза! Нет, конечно, Эннис может быть вылеплен из другого теста, но я в это не верю. Просто не возьму в толк, как мужчина из плоти и крови, находясь в обществе столь обворожительной женщины, может не смотреть на нее постоянно и вообще не обращать на нее никакого внимания?
— Ну, над такими головоломками ты уж думай как-нибудь без меня. А я — пас. Дело об убийстве Джулио Импортунато для меня закончилось в тот момент, когда повесился Марко. И вот что, мальчик мой…
— Что, папа?
— Держись подальше от Импортуны. Послушай моего совета. Он тебе не по зубам. Ты на нем обожжешься… Что? Что ты сказал?
— Мистер Е., — пробормотал Эллери.
— Кто-кто?
— Мистер Е. Разве ты не слышал, что сказал Импортуна? Он не может заставлять ждать мистера Е. И я спрашиваю, кто, черт подери, такой этот мистер Е. А, пап?
Но инспектор уже спал.
Шестой месяц Июнь 1967
Плод вытягивается в длину.
Намечаются ресницы и брови.
Туловище быстро растет.
Они находились в «логове» Импортуны. Эннис, склонившийся над блокнотом, примостился на стуле рядом с флорентийским столом. Ему приходилось писать на коленях, да еще и придерживать рукой стопку деловых- бумаг, к его великому раздражению. Правда, у Энниса был свой кабинет в апартаментах, но Импортуне никогда нс приходила в голову мысль оборудовать ему постоянное место в «логове» для рабочих заседаний, которые регулярно проходили здесь уже на протяжении многих лет. Да, я действительно необычайно скромный личный секретарь, подумал Эннис, и привык довольствоваться малым во всем, включая тайную связь с женой шефа. Ну почему он не распорядился пробить хотя бы одну наружную стену и устроить большое окно, чтобы в «логове», наконец, было достаточно света? К тому же не повредил бы и новый вентилятор. Этот не справляется с постоянным сигарным дымом, даже, наверное, уже сам провонял им насквозь.
Ни одна из этих мыслей, однако, не отразилась у Энниса на лице. Он сидел и терпеливо ждал, застыв, как китайский болванчик.
Импортуна расхаживал по комнате из угла в угол. Энниса очень занимали складки на его лбу. Это были вовсе не те складки, которые появлялись, когда он хмурился, вызывая трепет управляющих и членов наблюдательных советов. Нет, эти складки выражали недовольство чем-то таким, что происходило внутри его самого.
Эннис неожиданно подумал — а может, это у него страх?
Может ли могущественный Импортуна чего-то бояться?
Ворчливый голос патрона вывел его из состояния раздумья.
— На чем мы остановились, Питер?
— На меморандуме относительно сбыта на фирме «Е.И.С.» в Цюрихе. Правление должно удвоить усилия, чтобы как можно быстрее добиться позитивного баланса.