Конечно, и тот, ради кого Валенсия вставала в 6.45 утра, чтобы ожившей Венерой пробежать мимо него в 7.17 по Саус-Харрисон-стрит к мостику через канал, при первой же встрече с Валенсией остановился, потрясенный, и смотрел ей вслед, пока она не скрылась за спуском к маленькой пристани с табличкой «Rental Canoe» («Прокат каноэ»). И потом каждое утро, ровно в 7.17, она стала попадаться ему, и он видел, как точно так же, как он, слетают с ее пути в нокаут и прострацию и атлеты-старшекурсники университета, и лысые профессора, и нобелевские лауреаты, бегающие трусцой от инфаркта. Но что-то неясное, что-то мимолетно-ободряющее было в ее быстром взгляде – или ему показалось? – но через две недели и он не выдержал, дождался ее на тропе, сделал рывок и побежал рядом:
– Минутку, леди! Вы знаете, что вам запрещено тут бегать?
Даже не повернув головы, она с усмешкой бросила на бегу:
– Это еще почему?
– Потому, что при вашем появлении уже три нобелевских лауреата получили тут сердечные приступы. Вы губите наших лучших ученых.
– Но вы же не нобелевский лауреат, – снова усмехнулась она и прибавила ходу.
Поджарый и одного с ней роста сорокатрехлетний скакун с сильными ногами, узкой грудью, римским профилем и намечающейся проплешиной на затылке, он, однако, тоже прибавил и сказал, не теряя дыхания:
– Еще нет. Но буду через три года.
Она, не останавливаясь, покосилась на него:
– Откуда вы знаете?
– Это я расскажу вам вечером в клубе «Шестнадцать». Знаете такой?
– Нет. – И она еще наддала скорость, явно проверяя его на прочность. – А с чего вы взяли, что я пойду туда?
Но и он уже закусил удила – мол, черта ты убежишь от меня!
– Вы и не пойдете. Это закрытый клуб, без меня вас не пустят.
– Неужели? – Она засмеялась, не снижая темпа. – Еще не было клуба, куда бы меня не пустили.
– Замечательно! Спорим! Приходите в девять вечера в клуб «Шестнадцать» на Ленокс-Драйв. Если вас пропустят одну, я плачу за вас весь вечер.
– А если нет?
– А если нет, то я вас проведу и тоже буду платить за вас весь вечер.
– Гм… – улыбнулась она, снизив скорость. – Я Валенсия. А ты?
– Этот клуб был открыт еще во времена Эйнштейна. Ну, или чуть позже, – сказал ей Марк Меланжер в тот же вечер. – Легенда утверждает, что шестнадцать профессоров и лауреатов Нобелевских премий скинулись тогда по десять тысяч баксов и купили у Фонда Карнеги это поле для гольфа и особняк для своих научных конференций. Правда, теперь принстонский Карнеги-центр опровергает эту легенду. Они говорят, что Фонд Эндрю Карнеги не только подарил нам и клуб, и особняк, разбил тут мини-парк а-ля Версаль, но и учредил для клуба ежегодное пособие. Как бы то ни было, сегодня «Гольф-клуб “Шестнадцать”» в дневное время – самый престижный интеллектуальный центр «Только для докторов наук», а после восьми вечера – самое элитное ночное заведение «Только для членов клуба