670 долларов Григорию и Виктору за ремонт и покраску будущего магазина.
6740 долларов за новый прилавок, кондиционер, кожаный итальянский диван для вип-покупателей, стальной сейф, видеокамеру и записывающий блок, кассовый аппарат, а также холодильник и прочее кухонное оборудование для задней комнаты.
И еще пару сотен на телефон, темные шторы и красивую вывеску у входной двери.
Но это так называемые «мелкие орграсходы». Потому что главные деньги – чек «Чейз-банка» на 160 000 (сто шестьдесят тысяч долларов!) – Валенсия отдала Бостонской ювелирной фабрике «Бронштейн и Сын», за первую (и очень скромную) партию товара – обручальные кольца, кулоны, браслеты и прочую ювелирку, которые, впрочем, она отбирала с такой дотошностью, что к концу дня старик Бронштейн хватался за сердце и жаловался Шехтеру, приехавшему с Валенсией:
– Вейзмир! Если бы я так выбирал жену, я бы остался девственником!
– Но это же не Тиффани, – заметила Валенсия, надевая себе на руку очередной золотой браслет.
– Детка, пожалуйста, не оскорбляйте старика! Кто такой Тиффани по сравнению с Ароном Бронштейном? Он же делает ширпотреб! А здесь вы имеете уникальные вещи!
Тут нужно сказать, что ювелирные изделия Арона Бронштейна были действительно чудо как хороши! Особенно когда Валенсия примеряла на себя сверкающие бриллиантами колье, платиновые с рубинами браслеты и дивные серьги из жемчужных лепестков. А примеряла она все с таким пристрастием, словно отбирала вещи не на продажу, а для самой себя.
– Ладно, – в конце дня сказал Шехтеру старик Бронштейн, когда Валенсия вручила ему чек на сто шестьдесят тысяч долларов. – Я вижу, она у тебя серьезная девочка. Если вы застрахуете свой магазин у моего сына, я вам открою кредит еще на сто тысяч.
– Двести, – тут же сказала Валенсия.
Старик пожевал губами и снял телефонную трубку:
– Стэнли, зайди сюда. Нет, зайди сейчас, у меня хорошая клиентка. Что значит: ты занят с мадам Голд? Так теперь ты будешь занят с миссис Бриллиант! – Старик положил трубку и сокрушенно покачал головой: – Не знаю, почему я это делаю. Мало того, что я даю Стэнли клиентов, так я еще и вам даю кредит на сто пятьдесят тысяч! Но имейте в виду: мой сын застрахует весь ваш товар! На триста тысяч! Мистер Грэгори, можно вас на пару слов? – И, отведя Григория в сторону, спросил, кивнув на Валенсию, стоявшую в дальнем конце его ювелирного цеха: – Слушайте, скажите мне, как аид аиду, она у вас чистая?
– В каком смысле? – не понял Григорий.
Старик подозрительно уставился на него:
– Ты еврей?
– Конечно. А что?