— комитета высших сановников, игравшего роль коллективного регента при ограниченно дееспособном Фердинанде I.
Вопрос о престолонаследии в Австрийской империи долгое время не был разрешен окончательно. Франц I был женат четырежды, но потомство имел только от второго брака — со своей двоюродной сестрой Марией Терезией Неаполитанской. Она произвела на свет четырех сыновей и девять дочерей, но из мальчиков до взрослого возраста дожили лишь двое, и оба были, как сказали бы современные психологи, «проблемными детьми». Старший сын Фердинанд, родившийся 19 апреля 1793 г., с раннего детства страдал эпилепсией — заболеванием, наследственным в габсбургско-лотарингской династии (эпилептиком, напомним, был и эрцгерцог Карл). Помимо этого, несчастный ребенок отличался хилым телосложением, непропорционально большой головой (у него даже подозревали водянку мозга) и явными задержками в физическом и умственном развитии. Впрочем, эти задержки во многом были обусловлены пренебрежением, которое проявляли к слабому и болезненному ребенку его родители и воспитатели. В результате, когда в 1802 г. к девятилетнему принцу был наконец приставлен толковый учитель, Франц Стеффанео-Карнеа, он с ужасом обнаружил, что мальчик не в состоянии сделать такие элементарные вещи, как самостоятельно напиться из стакана, открыть дверь, перенести с места на место даже легкий груз и спуститься с лестницы без посторонней помощи. Впоследствии, когда за воспитание Фердинанда взялись по-настоящему, наследный принц доказал, что слухи о его безнадежном слабоумии сильно преувеличены.
Австрийский историк Г. Хомер, врач по образованию, написавший биографию Фердинанда с характерным подзаголовком «Справедливость для императора», перечисляет достоинства своего героя: он «знал пять языков, играл на двух музыкальных инструментах (клавесине и трубе), был большим любителем музыки и опер, смог проехать верхом от Вены до Парижа, научился фехтовать, танцевать и стрелять, ходил на охоту, вел обширную переписку, причем писал красивым и ясным почерком, выдержал три коронационных обряда, каждый из которых длился по четыре часа..., и при этом не произвел ни на кого неприятного впечатления и не свалился с приступом эпилепсии» (Holler G. Ferdinand I. Spravedlnost pro cisare. Praha, 1998. S. 17). К этому можно добавить суждение другого историка — Л.Миколецкого, касающееся уже не человеческих, а политических качеств Фердинанда, проявленных им в дни революционных событий 1848 года: «Никому из Габсбургов не удалось создать политическую концепцию, сравнимую с системой Меттерниха, но Фердинанд оказался именно тем «слабоумным» Габсбургом, у которого хватило и разума, и мужества расстаться с этой системой, когда для этого настало время»