Впрочем, спустя сто лет легко судить деятелей минувшей эпохи — как известно, «каждый может быть стратегом, видя бой со стороны». Подлинное значение событий последних лет XIX в. не осознавалось современниками, и только спустя два или три десятилетия у них как будто открылись глаза. Но тогда было уже слишком поздно.
* * *
Ausgleich принес Венгрии кратковременное политическое умиротворение. Дуалистическое решение устраивало большую часть мадьярской элиты, а с приходом в 1875 г. на пост венгерского премьер-министра графа Коломана Тисы эта элита получила лидера, умевшего одновременно отстаивать интересы Будапешта перед Веной и проводить относительно взвешенную политику в самой Венгрии. Тиса, как и его австрийский коллега Тааффе, был великим мастером политической тактики и потому оставался у власти в течение 15 лет. На одной картине той эпохи граф Тиса изображен вместе с членами своего кабинета, но не за работой, а за карточной игрой. Насмешливые глаза, вглядывающиеся в лица партнеров, и хитрая улыбка, прячущаяся в густой бороде, — таков был человек, благодаря которому Венгрия вступила в один из самых благополучных периодов своей истории. Лозунгом правительства Тисы стало Quieta non movere — «Не нарушать покоя». Его эпоха — время либеральной экономической политики (в конце 80-х гг. дополненной некоторыми мерами по социальной защите неимущих), укрепления позиций Венгрии в рамках дуалистической монархии и роста ее влияния на внешнюю политику (которой в 1871—1879 гг. руководил Д. Андраши). Другой важнейшей чертой венгерского политического курса стал постепенный отход от положений закона о национальностях 1868 г. и начало мадьяризации «непривилегированных» народов Венгерского королевства.
Уже в 1875 г. по обвинению в распространении панславистских идей было распущено словацкое культурно-просветительское общество «Матица словенска». Венгерское правительство всячески поощряло двуязычие среди словаков, хорватов, воеводинских сербов и трансильванских румын. В 1878 г. был принят закон об обязательном изучении венгерского языка в школах, расширенный и дополненный в 1893 и 1907 гг. Кроме насаждения венгерского языка и культуры, по отношению к национальным меньшинствам Будапешт действовал по принципу «разделяй и властвуй», разжигая противоречия между сербами и хорватами, чехами и словаками, румынами и трансильванскими немцами...
В то же время говорить о полном бесправии немадьярских подданных Венгерского королевства было бы преувеличением. Например, один из лидеров сербов Воеводины, националист С. Милетич, дважды побывавший под арестом по обвинению в антигосударственной деятельности, был тем не менее членом венгерского парламента и градоначальником столицы Воеводины — города Нови-Сад. Более того, «непривилегированные народы» все громче заявляли о своих требованиях. Румынская национальная партия, существовавшая с 1881 г., добивалась возвращения Трансильвании автономного статуса; в Хорватии действовали как партии провенгерской ориентации, так и югославянские, и националистические группировки; среди венгерских сербов появились свои ирредентисты, мечтавшие о воссоединении Воеводины с Сербией, и т. д.