Она пристально посмотрела в оба мои глаза, а затем согласилась:
— Ладно.
— Тогда как насчет Хасана?
— Он ждет.
— Он сам выбирает время и место, не так ли? И если ждет, то лишь подходящего случая для удара.
— Да.
— Тогда ему надо дать приказ притормозить, пока мы не будем знать все наверняка.
— Отлично.
— Вы ему скажете?
— Ему скажут.
— Ну что ж, и это хорошо.
Я повернулся, чтобы уйти.
— А когда сообщение придет вновь, — спросила она вдогонку, — и если оно будет гласить то же самое, что и раньше, — что тогда?
— Там видно будет, — ответил я не оборачиваясь.
Я оставил ее рядом с ее скиммером и вернулся к своему.
* * *
Когда пришел ответ, содержащий в точности то, что именно я и думал в нем услышать, я понял, что хлопот у меня прибавится, потому что решение я уже принял.
Далеко к юго-востоку от нас кое-какие части Мадагаскара все еще продолжали терзать счетчики Гейгера радиоактивными криками боли, отдавая дань умению одного из нас.
Хасан, я чувствовал уверенность, по-прежнему мог выйти навстречу любому препятствию не моргнув своими выгоревшими на солнце, привыкшими к смерти желтыми глазами…
Остановить его, вероятно, будет нелегко.
* * *
Вот оно. Внизу.
Смерть, жар, грязевые полосы в струях воды, новые очертания берегов…
Вулканическая деятельность на Хиосе, Самосе, Икарии, Наксосе…
Галикарнас оторван от материка…
Западный конец Коса снова виден, но что с того?
…Смерть, жар, грязевые полосы в струях воды. Новые очертания берегов…
* * *
Чтобы проверить все самому, я заставил свой конвой отклониться от избранного маршрута. Миштиго делал заметки и щелкал камерой направо и налево.
Лорел дал распоряжение: «Продолжайте экскурсию. Повреждения недвижимости не слишком тяжелы, потому что Средиземноморье заполнено в основном хламом. Пострадавшие либо погибли, либо о них уже позаботились. Продолжайте экскурсию».
Я низко пролетел над тем, что осталось от Коса — над западной оконечностью острова. Внизу расстилалась дикая вулканическая местность со свежими дымящимися кратерами среди новых ярких морских кружев, оплетающих узорами всю сушу. На этом месте некогда стояла древняя столица Астипалай, про которую Фукидид сообщал, что она была разрушена мощным землетрясением. Видел бы он нынешнее. Мой северный город Кос был потом заселен заново лишь в 366 г. до н. э. Теперь же исчезло все, кроме пара и пламени. Никто не уцелел — ни платан Гиппократа, ни мечеть Логгии, ни замок Родосских рыцарей, ни горы, ни мой коттедж, ни моя жена, сметенные невообразимыми волнами или сгинувшие в неведомую мне морскую пучину. Исчезли так же, как покойный Феокрит — тот, кто лучше всех обессмертил этот остров столь многие годы назад. Исчезли. Канули. На века… Ушедшие в вечность и умершие для меня.