— А вы какие? — незлобиво поинтересовался Макс, решив не обижаться на грубость.
— А мы при исполнении, — насупившись сурово ответил охранник.
— Эт-точно, — подтвердил Макс, смерив обоих взглядом с ног до головы, и ретировался.
Итак, два дня насмарку. Дело тормозится, ещё не успев начаться, ёпрст. Выйдя на улицу, Макс сплюнул в, обязательный в подобных архитектурных ансамблях, но всегда неработающий, фонтан.
Следовало, хотя бы, использовать имевшиеся в его распоряжении возможности. Поэтому Макс направился в один из самых отдалённых районов, где, уже чуть ли не за городской чертой, находилась областная школа-интернат. Добирался он туда долго, ещё дольше бродил по узким переплетающимся улочкам, пока не нашёл территорию, обнесённую старым забором с облупившейся зелёной краской. Следующие два часа, проведённые внутри этого заведения, показались Максу нескончаемо долгими. Вид детей, находящихся здесь, настолько потряс и ужаснул его, что он испытал невыразимое облегчение, когда оказалось, что Виты среди них нет. И всю обратную дорогу образы этих детей стояли перед его глазами. Детей, которых предали все: и бросившие их родители, и природа, искалечившая их маленькие тела. Похоже, что и сам Господь смотрел в другую сторону, когда они появлялись на свет. У Макса долго ещё щемило сердце и ныло внутри, почему-то хотелось ругаться матом или набить кому-нибудь морду.
Поэтому мужчина, объявившийся в тускло расчерченном солнечными лучами парадном его подъезда, имел все шансы огрести по полной программе от мгновенно выпустившего колючки Макса.
Стоявший неподалёку от входа на подъездной дорожке «лексус» Макс заметил сразу. Иссиня-чёрная машина с тонированными стёклами замерла в тени развесистого каштана, настороженно поблёскивая рассекателями. Макс краем глаза отметил отсутствие подозрительной метушни при своём появлении, но, когда он свернул с дорожки к ступенькам парадного, то услышал, как за спиной щёлкнула, распахиваясь, дверка, а навстречу ему из вестибюля неспешно выплыл очень внушительный мужчина в сером костюме из английской шерсти. Макс скользнул взглядом по его фигуре, оценил мягкую уверенную походку и почувствовал, что справиться с ним будет не в пример труднее, чем с теми тремя молокососами у ресторана.
— Максим Валентинович, — раздался позади него бархатный голос, — не могли бы вы уделить мне минуту вашего времени?
Макс покосился через плечо, стараясь не упускать из виду силуэт, замерший в дверном проёме, и увидел абсолютно незнакомую личность, приветливо улыбавшуюся ему с заднего пассажирского сидения «лексуса». Окликнувший его мужчина был моложав, на вид чуть больше сорока, со светлыми зачёсанными назад волнистыми волосами и ослепительной белозубой улыбкой. Мужчина слегка наклонился вперёд, чтобы Макс мог его хорошенько разглядеть. Нет, не знаком. Определённо не знаком. Даже с учётом того, что они могли не видеться лет десять или, даже, пятнадцать. Макс ухватил всё: свободно-небрежную манеру держаться, горделиво вздёрнутый подбородок, всего лишь чуть-чуть выше, чем следовало бы, туфли из мягкой кожи, явно сшитые на заказ очень дорогим мастером. Подобная обувь многое говорит о человеке. Гораздо больше автомобиля, на котором он ездит.