Макс подошёл ближе к кровати и, отогнув край одеяла, внимательно осмотрел руку девочки. Затем обошёл койку и проделал то же самое с левой рукой. Ничего, никаких следов от уколов. Он бросил быстрый взгляд на Шабарина, не защитится ли? Нет, никакого следа от волнения, лишь лёгкая сосредоточенность. И эскулап Буровин держится без видимого напряжения, собран и деловит, как и положено врачу при исполнении своих профессиональных обязанностей.
— Хорошо, — сказал Макс, поправляя одеяло. — Завтра она придёт в себя, тогда и поговорим.
Лицо Руслана Константиновича затвердело, как резная индейская маска, так, что все складки и морщины на нём выделились рельефнее обычного.
— Пойдём отсюда, — жёстко бросил он Максу, развернулся и, не дожидаясь его, вышел из палаты. Макс направился следом, чувствуя, что ему удалось не на шутку раздраконить Шабарина. Тот еле сдерживал себя, чтобы не начать изрыгать пламя прямо на месте. Молчаливый Антон на сей раз завершал их процессию.
Вся эта одиссея подошла к концу там же, где и начиналась — в кабинете Шабарина. И лишь, когда за ними плотно закрылась дверь, Руслан Константинович нарушил всеобщее молчание, царившее на обратном пути.
— Никакого «завтра» не будет, — категорично заявил он, оглянувшись, чтобы убедиться, что в кабинете никого из посторонних нет. — Времени у нас — только до понедельника, поэтому, начинать действовать нужно сейчас же, сию минуту.
— Почему такая спешка? — спросил Макс.
Шабарин вздохнул, опустился на свой стул, кивнул Максу, предлагая садиться. Тот присёл на широкий поручень кресла, опираясь локтём на спинку. Теперь их с Шабариным лица находились на одном уровне, что лишало Руслана Константиновича возможности вещать сверху вниз, подчёркивая своё главенствующее положение. Антон, прежде чем сесть, налил себе стакан воды из пластиковой бутылки и опорожнил его одним глотком.
«Нервничает, — подумал Макс, не поворачивая головы в его сторону. — Они все здесь на пределе, как и сам хозяин, хотя изо всех сил стараются этого не показывать. Ну что же, пора выслушать, что происходит. Пусть изложат свою версию».
Руслан Константинович потёр кончики пальцев, ещё раз вздохнул и сказал, глядя куда-то мимо Макса:
— В нашем городе есть один человек. Его и мои интересы неоднократно пересекались, что неудивительно — город не так уж велик, народу немного, хочешь, не хочешь, разворачиваясь, невольно задеваешь друг друга локтем. Но, в последнее время человек этот стал проявлять чрезмерную активность в сферах… м-м-м, которые, скажем, его не касаются, потому что они издавна были нашей прерогативой.