Северный пламень (Голденков) - страница 187

— Гэта ўжо Масква высякае места!

Православный священник в черной рясе, воздев руки к небу, кричал:

— Горы-горы, прытуліце нас, бо хто ж сьцерпіць дзень гневу Божага!

Полыхали крамы, хаты, полыхали церкви. Один деревянный православный храм, быстро, как порох, выгорев, рухнул, подняв облако огненных искр пепла… Упал и покатился церковный колокол, жалобно глухо позвякивая языком… Церковные купола, недавно отремонтированные, горели, трещали, ломаясь, падали обугленными кусками на землю, окутанную черным дымом…

Горел город, рушились от огня его церкви, в смятении носились меж полыхающего пламени и черного дыма люди с ведрами, тщетно пытаясь потушить разбушевавшегося «красного петуха»… Горел крупнейший торговый центр Восточной Европы, конкурент Гданьска, Риги и Вильны…

Петр генералу Боуру: «Господин генерал-порутчик. Письмо Ваше без числа писанное я получил, на которое ответствую. Первое, чтобы все, как уже и прежде указ дан вам, пред неприятелем жечь, не щедя отнюдь ничево, а именно знатных мест и Витебский уезд, сим куды обращение ваще будет разорять без остатку, хотя Польское или свое. Piter».

Генерал Боур Петру: «В Могилев сего числа отправил в партию майора Видмана, с ним драгун 300, казаков 500 и по указу вашего величества приказал управить повеленное, а со оными майором поехал вашего царского величества господин атьютант Бартенев».

Генерал Боур Петру: «Отьютант Бартенев вчерашнего 9 дня сентября из Могилева приехал в добром здоровье и по указу вашему исполнено».

Бартенев Петру: «А местечка Могилев в замке и предместье все выпалили. А от Могилева по дороге деревни и местечки Дрыбин и Горы все попалили».

Могилев был во власти пожара. Горела цитадель православия во славу православного царя.

В то время как главная армия короля собиралась сворачивать в Русь, вспомогательный курляндский корпус под предводительством генерала Адама Людвика Левенгаупта с обозом для армии шведского короля медленно вползал на территорию Литвы, чтобы доставить в район Полтавы провиант для королевского войска… К самому корпусу, стоявшему в сотне верст к северу от Вильны, Адам Левенгаупт прибыл только 28-го июля. Через сутки там же к курляндскому войску присоединился и оршанский князь Микола Кмитич с отрядом могилевских волонтеров… Микола, конечно же, не мог отказать ни Карлу, ни своему старому боевому товарищу по венскому походу и выступил в качестве навигатора на дорогах, которые отлично знал.

Уже выехав из Могилева и пройдя с отрядом с десять верст, Микола вспомнил о просьбе Авроры, чуть было не проломил себе лоб, с досады ударив ладонью, и уже собирался было повернуть коня обратно, но потом сказал сам себе: «Письмо я передам, когда вернусь с обозом. Возвращаться и поздно, и плохая примета…»