К тому же Кмитич ужасно спешил к Левенгаупту. Хороший экономист, он прекрасно знал, что уставная суточная норма питания шведского солдата была обильной. Она включала 850 грамм хлеба, 850 грамм мяса, 2,5 литра пива, 200 грамм масла или сала, 1,5 литра гороха или другой крупы, также соль, водку и табак. Только мяса и хлеба тридцатитысячная главная и одиннадцатитысячная курляндская армии ежедневно должны были съедать по 32,3 тонны. Все это ложилось на плечи местного населения в виде традиционного для Европы контрибуционного сбора. «Мое присутствие сведет вероятность разорения наших земель солдатами Левенгаупта до минимума, — думал Микола, — и я не позволю солдатам грабить моих людей».
В самом генерале Кмитич не сомневался: Адам Левенгаупт был честным и храбрым воякой. Они подружились еще более двадцати лет назад, когда под Веной молодыми и горячими юношами громили турок, а потом вместе пили вино за великую победу над османским нашествием. Адам Людвик, этот бравый не то датчанин, не то немец, родился где-то под Копенгагеном, но двойное образование получил в Швеции и там же пошел на государственную военную службу. Но сейчас Левенгаупт возглавлял курляндский корпус, числом в 11 450 солдат и офицеров, набранных со всей Прибалтики: в Эстляндии, Лифляндии, Курляндии и Финляндии. И Микола знал, что это не те дисциплинированные каролинги самого Карла и что люд там соберется разный, много будет таких, для которых война — это лишний повод пограбить.
Микола Кмитич уже привык, что в армии шведского короля в форме рядовых солдат самих шведов увидеть можно не часто: лишь офицеры — шведы. Но в курляндском корпусе Левенгаупта даже офицеры были в основном из остзейских немцев либо из летгаллов, а из шведов Кмитич пока что встретил только генерал-майора Стакельберга, постоянно спорившего с Левенгауптом. Состав низших чинов представлял из себя более пеструю смесь из остзейских немцев, латышей, куршей, эстонцев, финнов и даже ливонских литвинов. В отличие от обмундирования шведских полков армии самого Карла форма этих солдат состояла из серых сермяжных кафтанов со светло-голубыми воротниками и подкладкой, а также простых войлочных треуголок, далеко не всегда имевших привычную белую обшивку по краю поля. И лишь галстуки были такими же черными, как у основных каролинцев. Офицеры же носили в основном привычную шведам синюю форму.
С апреля и до июня 1708 года курляндское войско основательно загружало свои полковые повозки и 1300 фургонов для королевской армии порохом, военными и санитарными припасами, сухарями и прочим продовольствием, достаточным для ее шестинедельного содержания. Уже в конце июня почти весь прибалтийский корпус без самого генерала Левенгаупта отправился на восток через земли Лифляндии и Жмайтии, имея восемь тысяч пехоты и две тысячи кавалерии с почти тремя тысячами драгун и с шестнадцатью чугунными пушками. Для разведки и как переводчиков прихватили до полусотни литвинских офицеров, в том числе и Миколу Кмитича… Ну а 1-го августа обоз отправился в свой дальний путь по земле литвинского Княжества, чтобы стать здесь частью истории сразу трех государств…