Северный пламень (Голденков) - страница 199
Это помогло. Солдаты, напуганные криками царя, остановились. Их удалось спешно перестроить.
После этой атаки из драгун Невского полка, насчитывающего шестьсот сабель, осталось лежать в траве более двух с половиной сотен… Но на помощь невским драгунам Петр уже послал батальоны ингерманландцев — тысячу шестьсот солдат-ингров… Затем он повернул продвигавшихся вправо для атаки левого шведского крыла гвардейскую бригаду Голицына с плотно набитыми мушкетами, три батальона семеновцев, три — преображенцев и Астраханский батальон — всего около пяти тысяч человек… Дав залп по укреплениям курляндцев, вся эта зелено-синяя масса, подгоняемая казаками и калмыками, упиравшими в спины солдат свои самопалы и стрелы, пошла вперед.
Битва при Лесной
У Миколы, в отличие от битвы под Нарвой и Ригой, не было ни полка, ни роты, ни даже собственного взвода. Он выступал просто как прикрепленный к генералу офицер-помощник. Поэтому бой Кмитич принял рядом с Левенгауптом… Курляндские солдаты засели за поставленными длинным полукругом повозками и плетнем, подкатили все шестнадцать пушек.
— Запалить фитили! Пушки — огонь! — скомандовал Левенгаупт… Грянули одно за другим нестройной очередью орудия. Кмитич закрыл уши руками… Ядра с булькающим шумом улетели в колонны идущих солдат в зеленых мундирах. Первые снаряды ложились неровно. Три белых облачка разрывов пришлись прямо в самую гущу строя петровской пехоты, остальные же ядра упали либо дальше, либо ближе.
— Канониры! Говняно стреляете! — крикнул, обернувшись на артиллеристов, Левенгаупт и тут же повернулся к пехотинцам:
— Без приказа не стрелять. Бить будем с двадцати шагов наповал. Приготовиться к штыковой!
Московитяне плотным строем шли вперед под бой барабанов, под гортанные крики офицеров… Пушки курляндцев продолжали стрелять, стреляли ядрами, стреляли картечью… Московитские солдаты падали десятками, ядра сносили им головы, отрывали руки, какому-то московскому офицеру снаряд попал прямо в грудь, сбив на землю и его коня… Но это были уже не те московитские солдаты, которых прежде видел Микола Кмитич. Эти солдаты шли, словно призраки, не страшась ядер и картечи, безмолвно смыкая ряды на месте падающих раненых и убитых…
Левенгаупт, глядя на молча идущих под барабанный бой на вагенбург «живых мертвецов», поежился от неприятного озноба.
— Проклятье! Как идут! — он махнул рукой со шпагой. — Огонь!
До атакующих еще было не менее сорока шагов, но генеральские нервы не выдержали этого зловещего зрелища. Начинавшие изрядно нервничать курляндские солдаты побыстрей разряжали заряды своих фузей и ручных мортир. Загрохотали залпы, окутав вагенбург густым едким облаком порохового дыма… Открыли огонь драгуны… Из-за дыма Кмитич еле рассмотрел, как в нерешительности остановился поредевший московитский строй среди груд упавших тел, но пятиться солдаты не желали — могли получить пулю в спину от своих… Потоптавшись на месте, зеленый строй двинулся вновь вперед, солдаты беспорядочно стреляли, не дожидаясь приказов офицеров, многие из которых уже лежали в окровавленной траве. Но выжившие под смертельным вихрем пуль и картечи московские офицеры все еще подгоняли своих солдат громкими командами и личным примером, мелькая в дыму с длинными пиками перед строем… Московитяне еще раз огрызнулись залпом, пусть и не таким стройным, как у курляндцев… Пули засвистели повсюду. Микола пригнулся. Свой драгунский мушкетон он пока что не пускал в дело. За поясом торчало два пистолета… Кажется, московитяне потеряли упавшими в жухлую траву целых два полных ряда своих пехотинцев, но за ними шли еще ряды, также под прицелом калмыцких стрел и казачьих самопалов… Атака шла большими силами… Малое поле перед вагенбургом, кажется, все уже было завалено телами в зеленой, красной, синей и серой форме.