Писец, высунув язык от усердия, скрипел гусиным пером по пергаменту, выводя аккуратную вязь полуустава. С каждым пунктом Шаласса всё более ощущала себя лисой, сунувшей голову в слишком тесный кувшин. Когда первый свиток был закончен, ведьма была уже на грани обморока от осознания того, в какую задницу она угодила.
Бледного как мел писаря чуть не под руки вывели вон на подгибающихся ногах. Коша же поудобнее устроился на дубовом пне, с удовольствием лакомясь свежими пирогами с зайчатиной и запивая всё это хмельным пивом.
– Итак, душа моя. Кроме всего прочего, тебе категорически запрещается пилить меня, бросаться кухонной и домашней утварью и выключать ноутбук в разгар игры.
– А что мне вообще можно, кроме как рожать тебе детей? – простонала несчастная женщина, побелев как свежий творог.
Правитель задумчиво поскрёб пятернёй в бороде и изрёк, прямо лучась от самодовольства:
– Бегать за пивом в подпол в три часа ночи, давать консультации по играм и современной технике, протирать проеденную плешь плюшевой тряпочкой, в любое время дня и ночи кокетливо говорить «Да» в ответ на любую просьбу.
– Это для тебя, а что для меня придумаешь? – Шаласка насупилась, недобро сверкая зелёными глазищами.
– Окстись, матушка! Ты и так уже нашалилась сверх всякой меры. И да, кстати, покидать пределы Неяви тебе тоже категорически запрещается. Омар перевезёт твои вещи сегодня же. Так что, не переживай, ни капли твоих чудодейственных настоек и мазей не попадёт в чужие лапы.
– Лучше сразу придуши её! – прозвучало за спиной у взбешённой ведьмы. – Из стены высунулась перепачканная каким-то красным вареньем довольная мордашка Софочки. – А ещё лиши лет триста сладкого и отдай всё мне. Съем щедрый дар сразу же, без остатка и не сходя с места. Без дураков, честно-честно!
– Быть посему, – автоматически отозвался Кощей, и, перевернув перстень на левой руке камнем вверх, смачно плюнул на него.
Зеркальная поверхность камня запузырилась и забулькала. Приняв из рук другого согбенного писца лист пергамента, царь со смаком оттиснул на нём личную печать. На желтоватой выделанной коже проступила ядовито-зелёная надпись: «Кощик биз смертный, пахан всея неяви».
Сказать по секрету, как ни билась Ярина с внуком, в отличие от сестрицы, осилить грамоту он так и не смог. Баба Яга молча бесилась, но ничего поделать со сказочным лентяем так и не смогла. Василиса Премудрая же никогда не упускала случая подколоть безграмотного братца. Тот злился, но крыть в ответ было нечем, разве что макнуть длинную девичью косищу в чернильницу и наставить на новый зелёный сарафан безобразных клякс.