Я попыталась толкнуть его, подтянуть к себе, но он стал сопротивляться. Он навис надо мной, в ярко голубых глазах засветилось беспокойство.
— В первый раз, Лара, не всегда хорошо, может быть больно. Я могу попросить, чтобы инициатор обучил тебя…
Я втянула воздух во всю глубину своих лёгких:
— Только ты, Кир. Никаких инициаторов, никаких учителей. — Я подняла голову, проводя губами по его лицу и подбородку. — Пожалуйста.
Его глаза расширились на секунду, но, тем не менее, он остановился и как в прошлый раз положил ладонь мне на грудь.
— Это не твой путь, Ксилара. Традиция твоего народа…
Я прикрыла его рот ладонью.
— Здесь нет ни Кси, ни Равнин. Только ты и я. — И я в испуге убрала руку. — Если ты не хочешь…
Он поцеловал мои пальцы, затем губы, не оставляя место для сомнений. Нежно, он опустился на кровать и притянул меня к себе, чтобы мы легли на бок, лицом к лицу. Его рука скользнула по моему бедру, согревая кожу под одеждой. Его поцелуи были медленными и возбуждающими, и я ответила на них с растущей страстью.
Но пассивная роль меня уже не удовлетворяла. Мне стало любопытно узнать больше, и я положила ладонь на грудь Кира, исследуя кожу и волосы. К моему восхищению я обнаружила, что поглаживание моей руки разожгло в нем огонь, как и его прикосновение ко мне, если я только могла доверять дрожи его тела. Редкие и вьющиеся волосы на ощупь были как шёлк. Изменение в его дыхании, взгляд на лицо намекали на власть, которая могла открыться мне в будущем. Но пока моё прикосновение оставалось неуверенным, и я лишь водила пальцами по очертаниям шрамов и мускулов.
Двигаясь нарочито медленно, Кир запустил руки под мою тунику и снял её через голову. Я покраснела и закрыла глаза, пока его руки двигались по бинтам на груди. Он замер, как только его пальцы остановились на изгибах моей груди.
— Что случилось? — прошептал он.
— Ничего. — Я учащённо задышала, ощущая его прикосновение. — Просто я недостаточно… аппетитная.
Тёплые голубые глаза рассмеялись надо мной, а руки скользнули под одеждой, и жар охватил меня, стоило ему сжать мои груди.
— Они прекрасны, — прошептал он. Я выгнулась, стараясь не забывать дышать, пока он показывал мне, насколько они прекрасны.
Повязка на груди, наша одежда и мир исчезли. Были только мы и тлеющее желание между нами. Каждое прикосновение приносило новые открытия и ощущения, каких я не знала прежде. Как могло дуновение тёплого дыхания по влажной коже вызвать такие ощущения? Почему у меня покалывало всё тело, когда Кир проводил пальцами по моим волосам, чтобы разметать их по подушкам? Как мог малейший поцелуй за ухом породить такую страсть?