Ксиманд выругался. Маркус улыбнулся ему. На секунду они просто стояли на месте, Ксиманд возвышался над худым жилистым стариком. Живописная сцена прервалась, когда они отскочили друг от друга. Спотыкаясь о пни и стол, Ксиманд попытался отступить, и Маркус перешёл в наступление. Вытянув меч перед собой, Ксиманд достал кинжал свободной рукой и пронзил Маркуса диким взглядом.
Эпор и Айсдра прыгнули вперёд с оружием наготове. Они обошли дуэлянтов, чтобы добраться до меня, сопровождаемые охранниками с улицы, что замерли на входе, привлечённые шумом.
— Ксиманд, опусти оружие. — Я вышла вперёд, разозлившись, что он напал на Маркуса.
Маркус выругался и занял позицию между Ксимандом и мной.
— Лара, дура, вернись на место.
Я замерла на месте, но у Эпора были другие планы. Он оттолкнул меня и вместе с Айсдрой встал между мной и угрозой.
Маркус опустил руки по бокам, словно приглашая Ксиманда подойти.
— Калека? — Ксиманд рассмеялся. Он сделал выпад, размахивая мечом по яростной дуге. Маркус увернулся, блокировал удар и парировал кинжалом. Ксиманд отступил. Маркус отпрыгнул. Ксиманд снова напал, направляя меч в плоть Маркуса. Но Маркус уже двинулся и, заметив, что Ксиманд открылся, сделал выпад и порезал щеку противника.
Ксиманд отпрянул в потрясении. Маркус двинулся, чтобы закрепить своё преимущество, отводя брата подальше от меня.
— Маркус, будь осторожен, — крикнула я, боясь за него. Я, было, двинулась за ним, но Эпор и Айсдра остановили меня. — Ксиманд, во имя Богини, пожалуйста…
— Я убью тебя, сука, — завыл Ксиманд, как сумасшедшая собака.
Маркус рассмеялся и ухмыльнулся вспотевшему Ксиманду с порезанной щекой. Он перестал наступать и отошёл. Маркус ударил кулаком в грудь, ясно бросая вызов Ксиманду, дразня его напасть. О чем он думал? Кисманд крупнее и сильнее. Почему Эпор не спешил на помощь?
Тяжело дыша и истекая кровью, Ксиманд впился взглядом в Маркуса.
— Я убью твоего слугу и тебя на месте, убогая шлюха.
Лицо Маркуса стало непроницаемым, единственный глаз прищурился — он различил слово «шлюха». Атмосфера в палатке изменилась. Маркус больше не играл, его позиция, и отношение неуловимо изменились. Казалось, Ксиманд тоже это почувствовал. Он сильнее сжал рукоять и присел ниже. Внезапно я поняла, что это Ксиманд в смертельной опасности, а не Маркус.
Снаружи раздался топот коней: множество всадников скакало к палатке. Некоторые охранники у входа вышли, чтобы остановить вновь прибывших.
И всё же я продолжала умолять:
— Ксиманд, прекрати. Какие бы чувства ты ни испытывал ко мне, не забывай о мире. Твоя присяга требует…