Именно тогда откинулся полог палатки. Я вздрогнула, обернулась и увидела очень сердитого Маркуса. Его травмированное лицо превратилось в клубок гнева.
Я сглотнула, отступила на шаг и врезалась в Кира.
— Где вас носило?! — Голос Маркуса прорезал ночь. — Пришлось отправить Вашество на ваши поиски, что я и сделал.
Он отошёл, позволяя мне войти в палатку.
— Ах, как же должно быть тяжело найти палатку Симуса? А? А вернуться назад совсем невозможно? — Он впился в меня взглядом, уперев руки в бока. — Где вы были?
Он нахмурился и втянул воздух. Его глаз расширился, а лицо скривилось в отвращении. Кир последовал за мной в палатку, и я услышала тихое хихиканье за спиной. Маркус осмотрел мою одежду, и его зрачок стал ещё шире. Я опустила глаза и впервые за все время заметила складки и пятна. Я сглотнула и посмотрела через плечо, взглядом моля о помощи.
Никто не откликнулся. Кир только выгнул бровь.
— Я скоро вернусь.
Клянусь, он улыбался, отворачиваясь и покидая палатку.
— Ни здравого смысла, ни благословенных небом мозгов.
Маркус схватил меня за плечо и затолкал в спальню.
— Вы катались в навозной яме, а?
Он исчез на мгновение и вернулся с простыней.
— Разденьтесь и обернитесь в это.
— Маркус, я…
Единственный глаз прожёг меня яростью. Я схватила простыню и, прикрываясь ею, выскользнула из рубашки.
— Вашество говорит: «заботься о трофее, присматривай за ней»…
Маркус ушёл, забрав рубашку. Я воспользовалась возможностью снять с себя оставшуюся часть одежды и завернуться в простыню. Голос Маркуса раздался из соседней комнаты.
— Но он не говорил Маркусу, что у военного трофея нет зачатков мозгов, которые есть у гусят.
Он вернулся, забрал мою одежду, держа её на расстоянии вытянутой руки, и одарил меня ещё одним свирепым взглядом.
— Чего вы ждёте? Когда вода остынет?
Он указал на уборную.
Я прошла быстро, но с некоторым достоинством, в комнату и закрыла за собой откидную створку, но Маркус не оставил меня в покое.
— Станьте там, — сказал он, войдя в уборную.
Он указал на деревянную платформу в центре.
— Вода стекает вниз. Вы поняли? Или я должен помыть вас?
Его взгляд прожёг меня, я покачала головой и сжала простынь, закутываясь в неё ещё сильнее.
Он раздражённо вскинул руки.
— Может быть вы и трофей, но у вас нет ничего, чего бы я ни видел прежде. — С этими слова он вышел из комнаты, бросая гневные слова напоследок. — Гусёнок? Я говорил гусёнок? — рычал он. — Да у вола мозгов больше.
Я отшатнулась от двери и замерла на мгновение, возвращая контроль над своим сердцем и дыханием. Правда, Маркус ничем не отличался от Анны? Я пыталась убедить себя в этом, повернувшись и найдя четыре ведра горячей воды, мыло и тряпки, ждущие меня на маленьком столе. Маркус все ещё не успокаивался и мерил палатку широкими шагами. Его голос то усиливался, то стихал. К счастью я не смогла разобрать подробностей.