Кир поднял глаза.
Я рискнула улыбнуться.
— Кажется, Маркус успокаивается.
— Думаешь?
Его выражение не изменилось, но в голосе прозвучал смешок.
— Маркус? — крикнул он. — Военный трофей сегодня не обедала.
Грохот утих, и я услышала яростный возглас. Маркус вернулся в комнату, и я съёжилась на стуле.
— Что?! Возомнили, что проживёте на воздухе и свете?
Он впился в меня взглядом, уперев руки в бока.
— Городские, — произнёс он с отвращением и переключил своё внимание на Кира.
— Я выпила каваджа с Жоденом и Симусом, — слегка запротестовала я.
Маркус снова сосредоточился на мне. Удивительно, сколько гнева может излучать один глаз.
— Вам же говорили не брать ничего, кроме как из рук военачальника.
Я съёжилась и посмотрела на Кира, который пристально посмотрел на нас обоих с невозмутимым видом. На сей раз, я была уверен, что увидела смешинки в его глазах.
— Маркус прав. — Взгляд Кира стал серьёзным. — Симус и Жоден обладают полным моим доверием, но от других ты не должна ничего принимать.
Он встал с кровати и пошёл в уборную. Маркус шёпотом выпустил целый поток слов и ушёл, используя слова и фразы, смысл которых я не смогла разобрать. Я все ещё тихонько сидела, когда Маркус вернулся с двумя вёдрами воды. Он продолжал бормотать, излучая гнев каждым шагом. Я открыла рот, чтобы спросить, как я буду есть, если мне нельзя ни от кого ничего принимать, но быстро его захлопнула. Лучше молчать.
Маркус вернулся с тяжёлым подносом и с грохотом стал расставлять блюда на стол.
— И чтобы ни крошки… — Он носил блюда прямо у меня над головой, и я забоялась за свою жизнь. — Не осталось.
Он отстранился и посмотрел на свою работу.
— Кувыркалась в выгребной яме, вот чем она занималась.
Его единственный глаз снова сосредоточился на мне.
— Садитесь.
Маркус указал на стул.
Я села.
— Руки.
Я протянула ладони, и Маркус вылил на них воду, бормоча что-то наподобие молитвы.
— Ешьте.
Он скрестил руки.
— А я не должна подождать… — В этот момент мой живот выразил свой интерес к еде. В ответ на этот звук единственный глаз Маркуса сузился до предела и просверлил во мне дырку.
— Ешьте.
Я подчинилась.
Как только я набила рот, Маркус начал объяснять, в мельчайших деталях, значение слов «еда» и «отдых» Я решила, что самый мудрый выбор состоит в том, чтобы продолжать кивать и есть.
Наконец Кир вышел из уборной.
— Маркус.
Маркус остановился и поднял голову.
— Довольно.
Маркус закрыл рот, вылил воду на руки Кира и ушёл, бормоча себе под нос.
Казалось, я взяла в рот солому. Мне удалось её проглотить, но с большим трудом. Я не представляла, что говорить и делать. Мои мысли занимала стоящая у меня за спиной кровать. Я потеребила губу, опустила голову и сосредоточила свой взгляд на столе.