Хардкасл. В таком случае твой первый взгляд ввел тебя в заблуждение; я нахожу этого джентльмена столь бесстыдным, что мой взгляд еще не сталкивался ни с чем подобным!
Кэт. Надеюсь, вы шутите, сэр. Я некогда не видела более скромного человека.
Хардкасл. Неужто ты говоришь серьезно? С самого дня рождения не видал я столь хвастливого фанфарона, как этот молокосос. Задира Даусон — дитя перед ним.
Кэт. Удивительно! Он встретил меня учтивым поклоном, говорил прерывающимся от смущения голосом, уставившись в землю.
Хардкасл. Со мной он говорил крикливо, с заносчивым видом и с такой непозволительной бесцеремонностью, что у меня кровь в жилах застыла.
Кэт. Со мной он был скромен и почтителен в обращении, осуждал нынешние нравы, восторгался благоразумием девиц, которые никогда не смеются, надоел мне извинениями за то, что докучает мне, а затем вышел из комнаты с поклоном, заявив: «Мэдэм, я ни в коем случае не хочу вас задерживать».
Хардкасл. Со мной он говорил так, словно знал меня всю свою жизнь, задал двадцать вопросов, ни разу не дождавшись ответа, прерывал мои самые остроумные замечания глупейшими шутками и в то время, как я рассказывал ему лучший из моих анекдотов о герцоге Мальборо и принце Евгении, спросил, не мастер ли я приготовлять пунш. Да, Кэт, он спросил твоего отца, не готовит ли он пунш!
Кэт. Кто-то из нас несомненно ошибается.
Хардкасл. Если он таков, каким проявил себя, я твердо решил ни за что не давать ему своего согласия.
Кэт. А если он и впрямь такое унылое создание, каким мне показался, моего согласия он тоже никогда не получит.
Хардкасл. Итак, мы сошлись в одном — он будет отвергнут.
Кэт. Да, но с условием. Если вы не найдете его менее дерзким, а я — более самонадеянным, если он не покажется вам более почтительным, а мне более настойчивым… Не знаю… он довольно хорош собой для мужчины… Таких, конечно, у нас редко встретишь, даже когда все графство соберется на скачки.
Хардкасл. Если мы найдем, что он таков, как ты говоришь… Но это невозможно. Первое впечатление решило для меня этот вопрос. Я редко обманываюсь…
Кэт. И все же, несмотря на ваше первое впечатление, у него может оказаться много достоинств.
Хардкасл. Стоит мужчине понравиться девушке своею наружностью, как она начинает гадать и о прочих его свойствах… Для нее смазливое лицо заменяет здравый смысл, а стройная фигура — любую добродетель.
Кэт. Надеюсь, сэр, что наша беседа, начавшись с похвалы моему здравому смыслу, не окончится насмешкой над моим умом.
Хардкасл. Прости меня, Кэт. Но если этот юный мистер Бесстыдник сумеет найти способ примирить непримиримое, он может, пожалуй, понравиться нам обоим.