А теперь еще и тетя встала на его сторону. Сначала Вивиан сносила замечания Онорины по поводу своей прически, одежды или манер. Она понимала, что после смерти матери отец избаловал ее, и поэтому была готова признать, что ее манерам стоит придать немного парижского блеска, тем более что Онорина всегда благожелательно делала свои строгие замечания. Но вот тетя поддержала Жюля в случае с Виктором, и когда Вивиан пыталась доказать ей, что он может использовать семейные деньги в своих целях, та неодобрительно встречала каждое ее слово или меняла тему разговора. Удивительно, как женщина, обладавшая сильным характером, готова пренебрегать столь многим ради сохранения спокойствия в доме. Слишком поздно, слишком поздно! Вивиан никогда не будет чувствовать себя уютно рядом с дядей, он презирал ее, и в своем неприятии друг друга они зашли так далеко, что вряд ли уже удастся что-либо поправить.
Оглядываясь назад, девушка тосковала по своей старой, полной радостей жизни в Мирандоле. Ей было обидно, что все время приходится конфликтовать с дядей, ибо она впервые в своей жизни вызывала такую неприязнь у другого человека. Пора на время отказаться от борьбы и покинуть этот дом. Истосковавшись по дружелюбным лицам, Вивиан написала Луизе и просила подругу сделать так, чтобы ее пригласили в Париж. Она даже пыталась большую часть времени быть послушной Онорине, чтобы тетя могла рекомендовать ее своим друзьям как приятную гостью.
Спускаясь с холма к шато, Вивиан заметила, что у бокового въезда стоит вереница повозок и по мостику через ров несут большие коробки. Сгорая от любопытства, она пустила свою кобылу рысью, но тут вспомнила, что, скорее всего, это привезли остальные вещи дяди…
Сидя в тот злополучный день в библиотеке, девушка внимательно читала отчеты по имению, плакала от злости и разочарования. Она не очень разбиралась в столбиках цифр, но зато увидела данные, внесенные рукой нового управляющего, — те показывали больше денежных поступлений от недавних продаж зерновых. Затем она наткнулась на копию письма, посланного дядей неделю назад, когда Жан Любен еще находился в Лонфере. Новый управляющий сделал эту копию для отчетности и в углу поставил дату.
Письмо озадачило ее. Оно было написано в обычной для Жюля манере, и трудно было решить, правдивы ли содержащиеся в письме обвинения, или же это просто угрозы так называемого джентльмена беззащитному человеку. Любен никак не мог найти нового места без рекомендации, ибо дядя отказал ему в таковой.
Это письмо настолько смутило Вивиан, что она переписала его, собираясь послать копию Виктору и узнать его мнение. В своих объяснениях ей пришлось соблюсти объективность и упомянуть, что перед ужином того вечера, когда произошла ссора, дядя попросил у нее прощения за то, что вышел из себя. Вивиан тоже была готова извиниться, ибо он старался быть вежливым, но стоило ей только заговорить о Жане Любене, как он закрыл глаза и умолял ее больше не упоминать этого имени. И оба пошли на ужин недовольные друг другом.