Михайло суетился, усаживая гостью, не встречаясь с ней глазами. Намазали на хлеб икру, чокнулись доверху налитыми стаканами, отпили по нескольку глотков, закусили бутербродами и принялись за супчик. Михаил ел жадно и смачно, нахваливая и восхищаясь. Жора с аппетитом вкушал молча. Когда тарелки опустели, старший брат поднялся из-за стола и снял очки. Он неторопливо протер их носовым платком и опять надел. Тишину комнатенки нарушило неожиданное восклицание:
– Катя, я делаю тебе предложение! Выходи за меня замуж! – Михаил замолчал, а Жора уставился на свои кроссовки.
– Что?
– Катя, ты ничего не подумай. Это не шутка, не розыгрыш. Это самое настоящее предложение руки и сердца. Я хочу, чтобы ты стала моей женой!
– Кто? Я? – Катя широко раскрыла глаза. – Михаил Тарасович, вы в своем уме?
Жора поднял голову, внимательно взглянул на нее и снова занялся рассматриванием обуви. Что-то не то было у него с этими кроссовками.
– Катя! Я влюбился в тебя с первого взгляда. Это правда, спроси у брата. Ты прекрасная женщина, Катерина! Серьезная, порядочная, хозяйственная. Вон, какой супец нам наварила из ничего. И ты красивенькая.
– Какая?
– Очень симпатичная! Очень! И фигурка что надо, и ножки, и бюстик!
– Что-что? Что там последнее вы сказали, Михаил Тарасович, не поняла?
– Я сказал бюстик у тебя замечательный. Не очень большой, но очень, очень хорошенький!
– Бюстик? Это вчера удалось рассмотреть? Может, ошиблись? Темно все-таки было.
– Нет, не ошибся. Все рассмотрел! Все увидел! Все у тебя на месте, Катенька!
– Ну, тогда ладно. Главное, чтоб без обмана. Зубы не показать? Нет проблем. – Катя изобразила широкую улыбку-оскал, открывающую ровные белые зубы.
Жорик оторвался от своих кроссовок и с интересом взглянул на нее. Михаил с умилением разглядывал обновленный Катин туалет. К вчерашней белой юбке она надела тонкую изумрудную блузку, привезенную Евгением из последней зарубежной поездки. Прозрачная баска, шаловливо разлетающаяся из-под груди, привлекла особое внимание впечатлительного Тарасовича, но усилием воли он сосредоточился на Катином лице, расплывшись в сладкой улыбке.
– И зубки у тебя один к одному – жемчужинки! Я бы хотел получить от тебя ответ прямо здесь, на юге, а потом уже займемся формальностями. Сообщаю, через три дня у меня юбилей – полтинник! Приглашаю тебя, Екатерина, в ресторан «Лазурит» к восемнадцати ноль-ноль в качестве специальной гостьи, то есть моей дамы!
– Полтинник? Это пятьдесят лет, что ли? – Катя была изумлена. Рослому, подтянутому Михаилу нельзя было дать и сорока. Свежая кожа, упругое тело без малейших признаков старческой дряблости. Правда, такими рельефами, как у брата, он похвастаться не мог, но руки и ноги у него были сильными, стройными, в меру мускулистыми. Вот только лысина… Но мало ли совсем молодых парней ее не имеют? – Вот это да! Ничего себе! Вы молодец, Михайло Тарасович! Завидный жених!