– Разумеется, думали. Все, на что можно рассчитывать – однушка и комната в коммуналке или две однокомнатные с доплатой. Но с нами прописана дочка жены от первого брака. Она девушка взрослая и категорически против размена.
– Наверное, ваша девушка хочет, чтобы вы были вместе?
– Права, Кать. Она меня любит. Я растил ее, считай, с пеленок. – Георгий замолчал, глядя куда-то в сторону.
– А ты не пробовал помириться с женой?
– Пробовал. Первое время, – Георгий невесело усмехнулся. – Не нужен я ей. Такой, как есть…
– А она тебе? – Катя взволнованно замерла.
– Не она нужна, а ее прощение. Виноват я. Привязался, как банный лист, а зачем – и сам не понял. Слишком много препятствий пришлось преодолеть, чтобы ее добиться. Пока дрался за нее, думал – люблю. А как победил, так и устал любить. Спортсмен я по жизни…
– И со мной будет так же? – неуверенно улыбнулась Катя. – Тоже разлюбишь, когда женишься?
Он нежно обнял ее.
– Я никогда тебя не разлюблю, потому что и сейчас не люблю.
– Как это? – Катя остановилась. – Зачем же тогда все? Хочешь жениться и не любишь?
– Это другое. Ты – это я. Ты – часть меня, мое продолжение, моя нереализованная дуальность, мое женственное начало, жизненно важный орган. Не представляю, как мог так долго обходиться без него? Вот ты можешь сказать «Я люблю свою печень» или «Я обожаю свой кишечник»?
– Ну и сравнения у тебя, – улыбнулась Катя, пораженная схожестью их ассоциаций. Только ей больше нравились половинки крепкого яблочка, а не печенки или кишки. – А если я твой аппендикс? Живут же без него? Или зуб мудрости?
– Зуб глупости! – засмеялся Георгий. – Ишь, Екатерина премудрая какая выискалась.
– Ау твоей Татьяны есть кто-нибудь? Замуж она не собирается? – небрежно задала она важный для себя вопрос.
– Танька-то? Она не по этому делу. – Георгий вновь помрачнел. – Говорит, я навсегда отбил у нее охоту связываться с нашим братом. Боится…
– Что же ты там натворил такое страшное?
– Говорю же, виноват. Наделал дел.
Она любовалась его задумчивым профилем, не слишком вникая в слова. По большому счету ее мало волновало прошлое Георгия, ведь настоящая жизнь для него только начинается. Она будет наполнена их любовью, и важно только то, что касается их двоих. А сложные отношения с бывшей женой не имеют для них значения и ни на чем не могут отразиться.
Ей все было мило в нем. И его шутливость, и грусть, проскальзывающая во взоре, и аккуратная нежность прикосновений. Он будто боялся повредить ее, поломать. И это тоже казалось необыкновенным. Она уже знала, каким страстным и смелым он может быть, и от этого его сдержанная, не выступающая слишком явно сила, нравилась еще больше.