— Сэр, авианосец противника направляется прямо в межвременное окно! — доложил радиометрист. — Самолеты следуют параллельным курсом.
— Они не будут садиться! — догадался Голдштейн. — Они решили не тратить время, и посадить самолеты уже после перехода в прошлое!
— Черт бы их побрал! — Бартон схватился за микрофон и заорал открытым текстом. — «Кавэлла»! «Кавэлла»! Атакуйте немедленно!
Макензи, вы слышите?! Они уходят, пустите их к рыбам! Голдштейн взглянул на тактический дисплей. Позиция межвременного окна выделялась на нем жирной яркой зеленой линией. Крестообразные красные отметки самолетов противника аккуратными тройками приближались к ней, и исчезали. Крупная прямоугольная красная отметка авианосца была уже совсем близко от отметки окна. Макензи слышал голос Бартона, но у него почти не оставалось времени. Субмарина завершила разворот для выхода в атаку. Торпеды уже были заряжены в трубы торпедных аппаратов. Джефф Вильямс выверил боевое решение. Оставалось лишь отдать приказ.
— Затопить торпедные аппараты! — скомандовал Макензи.
— Есть, сэр! Послышался громкий шум воды, врывающейся в торпедные трубы.
— Аппараты затоплены, сэр!
— Интервал стрельбы — восемь секунд! Первый, второй, третий, четвертый аппараты — пли! Субмарина вздрогнула, когда первая торпеда была выстрелена из аппарата сжатым воздухом. Звук выстрела пронесся по кораблю как судорожный вздох. Через восемь секунд «Кавэлла» вздрогнула снова, вторая торпеда ринулась следом за первой. Интервал был необходим, чтобы акустик мог следить за каждой торпедой отдельно, и чтобы взрыв первой торпеды не повредил остальные. Ещё через восемь секунд последовал третий выстрел, за ним — четвертый.
— Акустик, доклад!
— Торпеды идут, командир! Шумы торпед и цели сближаются! Четыре торпеды Mk.48, вспарывая гладь ночного моря, мчались со скоростью более 50 узлов. Однако авианосец был слишком близко к окну.
— Торпеды идут! — докладывал акустик. — Черт! Шумы цели исчезли!
— Авианосец скрылся в межвременном окне, сэр! — доложил Бартону радиометрист.
— Вот бл…ство! Неужели Макензи промазал?
— Нет, сэр, — ответил Голдштейн. — Он не успел. Мы слишком поздно дали команду.
— Слишком поздно?! Мы думали слишком долго! Я думал слишком долго! — вне себя от ярости, Бартон что было силы хватил кулаком о металлический край тактического дисплея и скривился от боли. Акустик субмарины долго следил за торпедами, пока они не начали описывать циркуляцию, потеряв цель и ища новую. Они были теперь опасны для самой субмарины.
— Подорвать торпеды! Следуем за ним! — скомандовал Макензи. — Курс 240! Полный вперед! Четыре взрыва прогремели один за другим. Торпеды самоликвидировались. Не успев потопить корабль фанатиков в настоящем времени, Макензи решил предпринять отчаянную попытку перехватить их в прошлом. Но удача отвернулась от субмарины и ее экипажа. До окна оставалось ещё около полумили, когда зеленое свечение прямо по курсу, хорошо заметное в перископ, вдруг погасло. Йоцу Ватанабе выключил свою установку, закрыв межвременной переход.