Люди поняли, что имеют дело с вирусом, уже после первых видео, загруженных отважными очевидцами на YouTube, и блеяние телевизионных морд о том, что это все заразно, никого не убеждало. Молодежь безошибочно опознала зомби — «такие же, как в 28 дней спустя!», говорили люди. Живые, но от этого не менее страшные. Даже наоборот, живые подвижнее, быстрее, от них тяжело уйти, но, к счастью, их можно сравнительно легко убить. Целить в голову не обязательно, зомби легко умирали и от ран груди и живота. Иногда не легко, в муках и корчах, конечно, но суть одна — анатомически они не отличаются от живых, обычных людей.
Если инфицированный кусал здоровую жертву, та была обречена. Любой контакт с кровью зараженного гарантировал скорую потерю рассудка. То же касалось и слюны зомби, но только в том случае, если она соприкоснется с открытой раной — тогда заражение происходило медленнее, но от того страшнее. Говорят, жертвы долго бились в конвульсиях и корчились от боли, царапая пол и стены и стирая в кровь пальцы, и до последнего оставались в сознании. Они молили родных и близких прекратить их муки, и те нередко решались на этот шаг. Находились и безумцы, кто выкладывал такие сцены в Интернет. На кой ляд показывать, как убиваешь родных и друзей тогда, когда онлайн-популярность уже никому не нужна? Инерция, подсознательная надежда, что привычный мир вот-вот вернется…
Очевидно, наши власти (как, впрочем, и любые другие, тут уж грех пенять) оказались в растерянности. Но, с другой стороны, какая реакция может называться адекватной в ситуации, которую невозможно было предусмотреть и с которой никто и никогда прежде не сталкивался? Я как-то читал, что в США и Великобритании Министерства Обороны всерьез разрабатывало программу на случай атаки зомби. Вот посмотрим теперь, что у них получится.
Через несколько часов после теракта зачищать Ижевск стало поздно — зараженные были везде и всюду, а в «скорую» сыпались звонки от встревоженных людей, кто только-только начал понимать, что с ним происходит что-то неладное. Видимо, это были те, кто получил очень малую дозу вещества, распыленного террористами, или кто имел контакт с кровью зараженных, но не был укушен. Увы, им не удалось избежать печальной участи — о ней они узнавали все из той же всемирной паутины. По прореженному городу прокатилась волна самоубийств. Люди бросались с крыш, балконов, глотали таблетки.
Предположения Семена оправдались — вирус мог сидеть в организме и не выдавать себя достаточно долгое время, предположительно до семи-восьми часов, хоть в Сети мелькали и намного бо́льшие цифры. Таким образом, все крупные и средние города Поволжья молниеносно охватила эпидемия, но по ним уже не били ни бомбами, ни ракетами. Армия, можно сказать, практически полностью самораспустилась в течение одних-единственных суток — солдаты, узнав о напасти, начали разбирать оружие и группами, состоящими преимущественно из земляков, покидать воинские части и на всех парах мчаться домой — офицерам-то наверняка сообщили, что вирус заразен и способен расползтись по стране за считанные часы и дни, а уж потом информация дошла до срочников.