– Сережа, тебя к шефу… – Юля понизила голос и добавила: – Злой, как черт! Ты что, натворил что-нибудь?
Сергей смял окурок в пепельнице и буркнул:
– Нет, только собираюсь натворить… Сейчас буду.
Николай Степанович разгуливал по своему кабинету со скоростью, явно превышающей скорость его обычно плавной степенной походки. Руки Челищеву на этот раз он не подал и сесть не предложил.
Челищев молчал, предпочитая, чтобы разговор начал Прохоренко. «Ишь ты, какие мы сердитые-то… Ну давай, Козявочник, начинай меня прорабатывать. С чего начнешь? Не иначе как со сторожа-упокойничка…» – усмехнулся про себя Сергей.
– Сергей Александрович! – словно угадав его мысли, развернулся к Челищеву Прохоренко. – Что у вас со сторожем «Кристы»? Почему затягиваете? Вам по срокам уже давно пора на 201‑ю выходить, но вы, видимо, заняты более важными делами, и на вашу непосредственную работу времени не остается… Мне непонятно, почему вы занимаетесь личными вопросами в ущерб служебным?!
Челищев, подавляя поднимающееся раздражение, ответил:
– Я не личными делами занимаюсь…
Но Прохоренко, поднимая тон, перебил его:
– Вы не в частной лавочке работаете, Челищев! Если вам частным сыском заниматься хочется – пожалуйста, никто не держит! Лицензию получайте – и вперед! Но и тогда вам никто не даст права оскорблять наших заслуженных работников. Мария Сергеевна не заслужила хамства от вас, который вдвое младше ее по возрасту! Да она в прокуратуре работала, когда вас еще на свете не было! Плоткина душой за дело болеет, и мы никому не позволим так с ней обращаться!
– «Так» – это как? – спросил Челищев, но Прохоренко продолжал свою гневную речь, не обратив на реплику Сергея никакого внимания:
– Впрочем, вы не только с нашими сотрудниками конфликтуете, но и оскорбляете представителей других ведомств, поднадзорных нам, что вдвойне безнравственно.
– Кого это я оскорбляю?
– Чернов, которого вы незаслуженно облили грязью, прилюдно причем, с отличием закончил школу милиции, этот офицер на хорошем счету, и вам никто не…
Кровь бросилась в голову Сергею, когда он вспомнил жалкое лицо Чернова, ковылявшего с пистолетом к остывающему телу Касатонова… Уже не очень отдавая себе отчет в последствиях, Челищев хрипло спросил, как выплюнул:
– Что с делом Челищевых делать будете? В архив прятать?!
Николай Степанович словно поперхнулся, побагровел и рявкнул:
– Вы забываетесь, Челищев!
Сергей сдавленным голосом, чтобы не заорать от ненависти и злобы, прохрипел-прокаркал:
– Это вы, похоже, давно забыли, где работаете и для чего…
Прохоренко был уже не багрового, а какого-то нехорошего синеватого цвета.