– М-да, тесновато тут у вас, – хмыкнул, озираясь, Андрей. – Курить-то можно?
– Нет, – ответил Марков. – Лучше в коридоре. У нас там и банка стоит. Шеф не любит, когда в кабинете курят.
– А что так? – удивился Серегин. – Здоровье бережет?
– Да какое тут здоровье, – улыбнулся наконец Степа. – Наберешь тут… Нас в этом кабинете двадцать восемь человек. Когда один гриппом заболевает, через два дня весь отдел подхватывает… Просто Никита Никитич свое откурил уже – он двенадцать лет смолил, а потом бросил… Ну и теперь всех курильщиков гоняет. Говорит, баловство это.
– Понятно, – протянул Андрей. – Ну так что, пойдем перекурим, что ли? Заодно про овощебазу эту поговорим. Наша газета, правда, уже писала об этом…
В коридоре они проболтали минут двадцать, присматриваясь друг к другу, и, лишь вернувшись в кабинет, Андрей спросил наконец о том, что по-настоящему его интересовало:
– Слушай, Степан, а вы международными группировками занимаетесь?
– А почему ты спрашиваешь? – насторожился Марков.
– Да так… Я хочу темой контрабанды черного антиквариата заняться… Говорят, на Западе уже скоро нашими иконами камины топить начнут. Предложение спрос превышает.
– Возможно, – неопределенно ответил Марков. – А что тебя конкретно интересует?
– Я слышал от кого-то, что ты в свое время убийством Олега Варфоломеева занимался, художника-реставратора, – бросил пробный камешек Серегин.
– От кого слышал?
– Да не помню уже… Может, расскажешь про ту историю?
Степа внимательно посмотрел на Обнорского и вздохнул:
– Это старые дела… И потом, я не Олегом занимался, а его братом Дмитрием… Он антикварщиком был, коллекционером… Олег погиб раньше, там самоубийство произошло… А Дмитрия Сергеевича действительно зарезали… Нехорошая история получилась.
– Почему? – быстро переспросил Серегин.
Марков снова вздохнул, видно было, что отвечать ему не хочется, но вдруг опера словно прорвало:
– Почему-почему… Потому! Не дали ту мокруху раскрутить, понимаешь? Люди там серьезные оказались замешаны… Ты же про такое все равно не напишешь…
– Какие люди? – продолжал наседать Андрей и вдруг неожиданно для самого себя спросил наугад: – Антибиотик?
Степа вздрогнул и словно очнулся. Прищурившись, он посмотрел Обнорскому в глаза:
– Что-то ты больно много знаешь для журналиста… Откуда?
– Да ничего я не знаю! – с досадой ответил Серегин. – Я хотел Олега Варфоломеева найти, поговорить с ним – выяснилось, что он умер. А про брата его убитого я вообще ничего не знал, пока ты не сказал… А тебе странными такие совпадения не кажутся – сначала один брат погибает, потом другой, а?