– Спасибо, Петя, не хочу стеснять. Я у себя. Кстати, тут в саду какие-то могилы.
– Могилы?! – воскликнул Жабик и оглянулся на темный сад. – Какие еще могилы? Откуда ты знаешь?
– Случайно заметил, в зарослях.
– А чего ты шлялся по саду? Мало тебе чердака?
– Там яблоки… Думал нарвать, оказалось, зеленые еще. Серые гранитные надгробья лежат в траве, замшелые такие, все в трещинах.
– Висельник, не иначе! – фыркнул режиссер.
– Откуда они там взялись? – Жабик снова оглянулся на сад.
– Господа, у меня идея! – вдруг сказал Вербицкий. – Глебыч, ты тут лопат не видел?
– Виталя, может, не надо? – Жабик выразительно взглянул на Глеба.
– Надо, Петя, надо!
– Не видел. Зачем тебе лопаты? – вступил Глеб.
– Вы со своими дурными разговорами меня достали уже. Пойдем и раскопаем. Я вам докажу! Привидения они тут видели, алконавты гребаные! – Режиссер от возмущения хватил кулаком по двери и зашипел от боли.
– Виталя, давай завтра, – сказал после паузы Глеб, поймав новый выразительный взгляд Жабика.
– Хочу сейчас! Прям сию минуту! И поставим точку в этом гребаном деле. Навсегда. Поняли, слабаки?
Глеб и Петя снова переглянулись.
– Виталя, давай завтра днем, а? Я у Валентины лопаты возьму. Глебыч, ты как?
– Фонари слабоватые, Виталя, лучше днем, – поддержал Жабика Глеб. – Да и лопат нет. Пошли, досидим, а завтра с утречка пораньше и раскопаем.
Петя вдруг издал полузадушенный звук и взмахнул руками.
– Э-э-э… т-т-ам! Там! Смотрит! Глебыч, у тебя! Виталя! – Он тыкал рукой куда-то вверх.
Глеб и режиссер задрали головы.
– В окне! – прошипел Петя.
– Ну, я тебя сейчас! – взревел режиссер, бросаясь в дом. За ним – Глеб, и замыкающим Петя. Они протопали наверх, как стадо бизонов. Режиссер рванул дверь – взметнулись языки свечного пламени; они сгрудились на пороге. Комната была пуста.
– Куда эта… сука делась?! Я же своими глазами! В окне!
– Висельник! – прошептал Петя, крестясь и оглядываясь. – Опять! А ты не верил. Ты его видел, Глебыч?
– Видел… кажется.
Режиссер бросился по коридору, дергая за ручки дверей. Двери с треском распахивались.
– Где он? – ревел режиссер. – Убью!
– Виталя, остынь! – Глеб перехватил режиссера за талию. – Пошли!
…Они сидели еще около часа, полностью протрезвевшие, принимая по новой, обсуждая странное происшествие.
– Что вы видели? – уже в который раз вопрошал режиссер.
– Тень! – уже в который раз отвечал Петя. – Тень в этом самом окне! – Петя кивал на окно.
– Не знаю, пламя на сквозняке… Движение было, кажется… Не знаю! – говорил Глеб с сомнением.
– Завтра же с лопатами! Раскопаю все к чертовой матери! Лично! И забью дверь досками! – клялся режиссер, ударяя себя кулаком в грудь. – Вы меня еще не знаете! Проклятый дом! Петя, пусть Глебыч у тебя перекантуется эту ночь, а завтра мы тут все разнесем на… к такой-то матери! Наливай!