Анатолий говорил, словно в горячечном бреду, внутренний голос подсказывал ему, что главное – не останавливаться, и он нес что-то вовсе маловразумительное. И это было так не похоже на него – самоуверенного, знающего, чего хочет, высокомерного. Ольга Борисовна вдруг подумала, что он, наверное, действительно ее любит, а то, что заигрался в свои самцовские игры… На то он и самец. Говорят, они никогда не взрослеют. А она? Она его любит? Она гордилась мужем, они прекрасная пара, на них везде смотрят, где бы они ни появились… И она твердо решила, что никому его не отдаст. Было, решила. И приняла меры. Она пошла на все. И вот он на коленях – мужчина, ради которого она пошла на все. Что же она теперь чувствует?
– Я видела вас, – вдруг сказала Ольга Борисовна. – Месяц назад.
– Ты видела нас? И ты знала, что я… что мы… Ты все знала?
– Знала. И ждала, когда ты опомнишься.
– Я опомнился, Олюшка! – вскричал Анатолий. – То, что произошло, открыло мне глаза. Меня подозревают… То есть идет следствие.
– В чем тебя подозревают? – Ольга Борисовна как будто не удивилась.
– Моя знакомая убита четырнадцатого июля… Я был в командировке в Зареченске всю неделю, помнишь? Но они копают…
– Разве у тебя нет алиби? Ты же останавливался в гостинице.
– Да, но… Я был в номере один, они могут подумать все, что угодно. И я был на своей машине, то есть никаких проездных документов у меня нет.
– Где ее убили? – Они составляли странный контраст – перепуганный, юлящий Анатолий и спокойная, слишком спокойная Ольга Борисовна.
– В квартире, где она жила…
– За квартиру платил ты? – деловито, сухо, как на допросе.
– Да, но я собирался… Я уже сказал хозяйке, что это последний месяц, понимаешь, я понял, что ничего не нужно…
– Как долго вы были вместе?
– Ну, точно не могу сказать… Около четырех месяцев, наверное, но я хочу сказать…
– Ты ее любил? – спросила все тем же ровным голосом Ольга Борисовна, и Анатолий внутренне поежился.
– Ну я… я же говорю тебе, я не понимал, что происходит… Не осознавал до конца!
– Да будь ты мужиком хоть раз в жизни! – вдруг закричала тонким и отчаянным голосом Ольга Борисовна, вскакивая с кресла. – Что ты юлишь все время? Что ты врешь? Да скажи ты честно, что любил ее! Можешь ты не врать хоть раз в жизни? Ты мужчина или не мужчина? Ты смотрел мне в глаза и врал! Врал! Подло врал! Ты уезжал в командировки и брал ее с собой! И сейчас эту женщину убили, а ты рассказываешь, что не понимал, что происходит! Да есть в тебе хоть капля порядочности? Сочувствия? Испугался за свою шкуру? Трясешься, что подумают на тебя? Что придется платить? Как шкодить, так горазд, а как платить, так сразу в кусты?