– Нет, и не уговаривайте меня! Я ни за что не останусь в этой дыре. Я хочу видеть свет и хочу, чтобы свет увидел меня!..
– Погоди же, погоди, дитя моё! – закричала курица. – Дай мне обнять и благословить тебя!
– Вы слишком чувствительны, матушка, – ответил цыплёнок. – А впрочем, если это вам доставит удовольствие… – И он наклонил голову.
– Выслушай меня, сын мой, – сказала курица, приподнимая лапку. – Два-три совета – это всё, что я могу дать тебе на дорогу. Во-первых, избегай поваров и поварят – их легко узнать по белым колпакам, передникам и ножам, которые они носят сбоку, за поясом. У этих людей нет ни стыда, ни совести. Они настоящие разбойники. Им ничего не сто́ит зарезать вас среди бела дня и ощипать до последнего пёрышка… Во-вторых, будь услужлив, приветлив и учтив. Недаром говорят: «Кто меняет в дороге коня на осла – сам осёл; кто меняет услугу на услугу – мудрец». Я сама помню один случай…
– Извините меня, матушка, – перебил её цыплёнок. – Всё это очень интересно, но мне, к сожалению, некогда, я должен спешить. Передайте моё нижайшее кукареку батюшке и прочей родне.
И с этими словами он распустил хвост по ветру, добежал до полуоткрытой калитки, перескочил через порог, и не успела курица опомниться, как он уже скрылся из виду.
2
Сначала путешествие его было очень приятно. Он скакал, летел, бежал, наслаждаясь утренней прохладой, останавливался, чтобы отдохнуть и подкрепиться несколькими зёрнышками, расклевать гусеницу или, как говорится, заморить червячка, а потом опять бежал, летел, скакал…
Но когда солнце поднялось повыше и стало припекать не на шутку, ему сделалось жарко и сильно захотелось пить.
Так как у него не хватало правого глаза, то он посмотрел налево, потом сделал полоборота, ещё раз посмотрел налево и закричал во всё горло:
– Река! Ку-ку-река! Ку-ку-река!
Но это была вовсе не река, а только маленький ручеёк, почти пересохший от зноя…
Однако же не зря сказано: «Где быку и не напиться, там петуху – утопиться!»
Для нашего странника и в этом ручейке было довольно воды…
И вот когда он наклонился к воде в последний раз, она вдруг пролепетала еле слышным от слабости голосом:
– О сеньор, по вкусу ли вам пришлось это питьё? Я бы рада была угостить вас получите, да нечем – это мои последние капли… Я сохну, умираю… Вы сами видите: два жалких листка стали для меня непроходимой преградой. Я не могу поднять их, чтобы унести с собой, и не могу обогнуть их… Умоляю вас, будьте милосердны, отбросьте куда-нибудь в сторону эти два листа! Одним движением клюва вы можете вернуть меня к жизни и открыть передо мной дорогу. После первого же дождя я расплачусь с вами!