Ее обдало жаром. Рядом полыхал нависающий над улицей дом. Анна стала приподниматься, но… Замерев, она глядела, как прямо над ней кренится и ползет огромная, объятая пламенем балка. Анна смотрела на нее, застыв, не в силах двинуться, словно во сне. Она закричала… Или ей это только показалось?
Спасло Анну лишь то, что в последнюю секунду балка зацепилась за стропила и, перевернувшись, отскочила в сторону, обрушившись на землю в каких-то двух шагах от девушки. На нее дождем посыпались искры. Послышались испуганные крики, и кто-то с силой схватил ее за ворот, почти отшвырнув прочь. Она оглянулась, не веря, что спасена. Над ней склонился Майсгрейв.
– Ты в рубашке родился, парень, – улыбаясь, сказал он. – Клянусь небом, еще минуту назад я считал тебя уже мертвым.
На Анне дымилась одежда. Она хотела что-то сказать, но вдруг, глядя на место, где только что лежала, зашлась беззвучным трясущимся смехом. А через миг уже рыдала, размазывая слезы и сажу по лицу. Майсгрейв пытался ее успокоить, сначала просто что-то говорил, потом довольно грубо встряхнул. У Анны даже клацнули зубы.
– Смотри на меня, Алан! Ты меня слышишь?!
Она заморгала, напуганная его грубостью. Видела в отблесках пожара его лицо – ровный нос, резкую линию скул, растрепанные длинные кудри. И глаза, которые глядели остро и внимательно.
– Тебе нечего бояться, малыш. Ты мне веришь?
Он улыбнулся, и она тоже улыбнулась в ответ, даже чуть качнулась к нему, едва не зажмурившись, когда он чуть потрепал ее по щеке.
– С вами я ничего не страшусь, мой рыцарь!
– Вот и славно. А теперь…
Он огляделся.
– Эй, Бен! Сюда. Я поручаю тебе мальчишку. В конце концов, я дал слово епископу Йоркскому довезти его в целости и сохранности, а этот пострел того и гляди сиганет от избытка лихости в огонь.
Филип пошел прочь, не ведая, какими глазами глядит на него «пострел». Да он уже и забыл о пареньке. Вокруг ревело пламя, в небо взмывали жгучие вихри искр, когда рушились здания. Слышались крики, плач. Воздух пропитался гарью, дым выедал глаза.
Мимо рыцаря прошел высокий сутулый мужчина с длинными сильными руками. Его кожаная куртка была прожжена во многих местах, стриженная квадратом борода опалена. Это был Джон Дайтон.
Когда начался пожар, человек Глостера также принял участие в его тушении. Во время сутолоки он не раз оказывался рядом с Майсгрейвом, но в сумятице не узнал его. И сейчас он прошел почти вплотную, даже не взглянув на рыцаря. Его внимание привлекла пронесшаяся мимо лошадь, волочившая за собой обломанное дышло. Дайтон свернул за угол и увидел зацепившуюся за выступ каменного дома повозку с бочками, полными воды. Рядом никого не было – видимо, возница побежал звать подмогу.