– Еще одно движение, и тебе конец! – Прямо в лицо прислужнику смотрело длинное узкое лезвие.
Адам вздрогнул от неожиданности, а затем немного поднял лампу, осветив паренька.
– Не надо шуметь, господин, – глухо произнес он. – Никто не должен знать, что я здесь.
– Чего ты хочешь?
– Тише, тише… Мне нужно поговорить с сэром рыцарем.
Видя, что паж не двигается с места и взгляд его недоверчив, он пробормотал:
– Страшное преступление совершается в этих стенах. Барон задумал уморить свою жену голодом.
– Что?
Анна не поверила собственным ушам.
– Да-да, – закивал прислужник. – Леди Дебора должна умереть, и барон уже подыскивает себе новую супругу. Он распускает слухи, что леди тяжко больна, на самом же деле он изводит ее голодом. Никто не бывает в нашем замке, но теперь само небо послало вас, чтобы спасти баронессу. Ради Бога, добрый господин, позвольте мне переговорить с сэром Филипом, ведь я пришел сюда, рискуя жизнью.
Анна колебалась, не зная, верить ли этому человеку. Наконец она решилась и, осторожно приоткрыв дверь, впустила его, затем растолкала спавшего ближе всех Малого Тома и велела ему занять ее место. Майсгрейв проснулся с трудом.
– Выслушайте этого человека, сэр, – сказала Анна.
Прислужник поклонился.
– Мое имя Адам. Сколько помню себя, я служу этому дому, и вот уже семь лет в мои обязанности входит смотреть за полоумным братом барона. Вы скажете, что слуга должен быть предан своему хозяину? Однако так вышло, что предан я не ему, а хозяйке. Она бесконечно добра. Как-то барон разгневался на меня, но леди Дебора заступилась, и его неукротимый гнев обрушился на жену. Меня никто никогда не жалел, и с той поры я готов жизнь за нее положить. И то, что барон готовит ей страшную участь… Мне это невыносимо.
– В чем причина жестокого отношения барона к жене? – спросил Майсгрейв.
– Барон ненавидит женщин. Он хороший господин для собственных слуг и дружинников, которых подбирает по своему вкусу, но женщин готов живьем съесть. Леди Дебора его вторая супруга, но и с первой госпожой… Не вдаваясь в подробности, скажу, что и она не прожила долго.
Адам сокрушенно вздохнул.
– Прошу вас, сэр рыцарь, верьте мне! Ибо за каждое слово, что вы сейчас услышали, барон Шенли залил бы мне глотку жидким свинцом. Но мне нестерпимо жаль эту почти девочку, нашу нынешнюю госпожу.
Филип и Анна переглянулись.
– Не кроется ли здесь ловушка? – засомневался рыцарь.
Адам осенил себя крестным знамением.
– Пусть мой ангел-хранитель покинет меня в день Страшного суда, если я кривлю душой!
Филип встал и неторопливо застегнул пояс с мечом.