Королевский двор не вел подолгу оседлого образа жизни. Бремя содержания многочисленной свиты венценосных особ было непосильно для населения одной провинции, а отсутствие сносных дорог затрудняло своевременный подвоз провианта из других графств. Вот и выходило, что Эдуард со свитой вынужден был кочевать из замка в замок, из манора в манор, а за ними, скрипя колесами, двигались вереницы повозок с мебелью, нарядами, коврами, канделябрами.
Поэтому и теперь, едва подсохли дороги, Эдуард собрался покинуть Йорк и отправиться в замок Шериф-Хаттон, где уже два года безвыездно проживала его мать, герцогиня Йоркская, порвавшая с сыном после его скоропалительной женитьбы на неровне. На все обращения к ней герцогиня отвечала глухим молчанием, но, когда Эдуард узнал, что Элизабет опять беременна, он все же решился отправиться с супругой к матери, надеясь, что хоть теперь Сесилия Йоркская смилостивится и признает Элизабет королевой.
При дворе шли спешные сборы. Но когда все уже было готово, брат короля Ричард сообщил, что намерен задержаться в Йорке.
– В чем дело, Дикон? Разве ты не соскучился по матушке?
– О государь! Едва ли есть человек, который столь же сильно, как я, желал бы преклонить колени перед герцогиней Йоркской. Но дела заставляют меня остаться.
Эдуард поглядел на брата и понимающе кивнул.
– Ну-ну. Я понимаю. Анна Невиль… Отчего, любезный брат, ты до сих пор не съездил за ней? Я думаю, уж если мы пошли на такой шаг, как отправить письмо Уорвику, то теперь следует поспешить с браком.
Ричард, не дрогнув, солгал:
– Увы. Я виновен. Однако теперь займусь именно этим.
Он простился с Эдуардом и поднялся к себе в кабинет. Отсюда, через узкое, в частых свинцовых переплетах оконце, он мог наблюдать за отъезжающими.
Король стоял возле богато украшенного дормеза58, помогая устроиться там королеве и придворным дамам. Неподалеку герцог заметил епископа Джорджа Невиля. Его преосвященство явился, дабы благословить в дорогу отъезжающих. Ричард видел, как король опустился на колено и поцеловал перстень епископа.
«А ведь если этому святоше как следует поджарить пятки… Но это невозможно. Нельзя арестовать представителя Церкви, не вызвав скандала. А значит, мне придется сообщить Эдуарду о бегстве проклятой девчонки. Представляю, что тогда сделает со мной славный Нэд. Нет, сообщать ему об исчезновении Анны Невиль следует лишь в крайнем случае».
Ричард мерил шагами кабинет, нервно теребя шнуры на одежде. Дьявол и преисподняя! Все летело к чертям, и его великолепный план трещал по всем швам. Ричард не находил себе места со дня исчезновения этой проклятой девчонки. В довершение всего затягивалось дело с похищением письма у Майсгрейва.