Земля в лесу была рыхлой, и вырыть могилу не составило труда. Филип копал молча, не поднимая глаз на своих ратников. «Они уверены, что я не предам Анну. Но что они знают о рыцарской вассальной присяге, которой я связан с Йорками?!»
Когда все было закончено и они садились в седла, Филип снова с теплотой подумал об Анне. Она позаботилась сохранить ему Кумира. Рыцарь снова взглянул на девушку. Она сидела на своей рыжей кобыле. Длинный плащ скрывал ее фигуру до самых шпор. Филип кожей чувствовал, как она напряжена.
«Она подчинится, что бы я ни предпринял. Даже если повезу ее к Глостеру. Эта упрямица, которая осмелилась пойти наперекор воле короля, скрыться от герцога Глостера, перечить разъяренному Монтегю, беспрекословно подчинится мне, простому рыцарю, с которым лишь случайно свела ее судьба!» И словно откуда-то издалека вновь услышал: «Мне хорошо с вами, сэр Филип!»
Он тряхнул головой. «Нет, уж лучше пусть меня четвертуют!»
Майсгрейв подъехал к Анне.
– Нам надо спешить, миледи. Ночь и туман – наши надежные союзники. Помните ли вы дорогу через Арденнский лес? Сможете ли провести нас в сторону Вустершира?
О, как засияли глаза Анны! Как счастливо она рассмеялась!
– Конечно, сэр! Ведь это же моя земля!
Она развернула лошадь, и Филип последовал за ней, ощутив такое облегчение, какого не испытывал уже давно.
Анна проснулась и перекатилась на бок. Усталые мышцы заныли. Девушка поморщилась и приподнялась на локте. Она лежала на разостланной овчине под темной, поросшей мхом стеной. Верх ее был окрашен лучами заходящего солнца.
Анна огляделась. Неподалеку от нее, облокотясь о выступ стены, спал Майсгрейв. Одна нога рыцаря была согнута в колене, сильные руки бессильно лежали вдоль тела. Анна бесшумно поднялась и подошла к Филипу. Рыцарь спал безмятежно, голова его слегка склонилась к плечу. На кожаной подкольчужнице в нескольких местах были видны следы крови. Легкий ветер шевелил кудри Майсгрейва. У Анны снова возникло жгучее желание запустить в них пальцы, почувствовать их мягкую шелковистость. Едва дыша, девушка протянула руку.
– Не будите его, леди. Пусть поспит.
Анна вздрогнула. Фрэнк Баттс, сгорбившийся у костра, глядел на нее через плечо. Ближе к стреноженным лошадям, свернувшись калачиком, спал Гарри.
Анна подошла к ним – и почувствовала запах жареного мяса. На самодельном вертеле Фрэнк поворачивал подрумяненную тушку утки, поливая ее растопленным жиром.
– О, откуда это?
– Оливер подстрелил.
Девушка огляделась.
– А где он сам?
– Спустился в селение к аббатству.
– Не стоило привлекать к себе внимание, – нахмурилась Анна.