Саймон Селден умолк. Анна смотрела на него как зачарованная. То, что этот веселый человек был главным участником таких романтических событий, казалось ей поразительным. Сэр Саймон нравился ей. Легкая посадка прирожденного наездника, ослепительно сверкающие в улыбке зубы, даже его негромкий сипловатый голос – все нравилось Анне, и она невольно позавидовала дочери лорда Ховарда, которая пережила такое чудесное приключение со счастливым концом.
Филип Майсгрейв спросил:
– А разве граф Суррей позже не преследовал вас, не пытался мстить?
– О да! Первое время мой знатный тесть так и пылал жаждой мести. Но ведь мы находились под покровительством Маргариты Анжуйской, и ему пришлось смириться. Однако он не простил ни свою непокорную дочь, ни меня. Граф проклял нас, запретив кому бы то ни было из своей семьи поддерживать с нами связь. Моя супруга несколько раз писала родным, но это ни к чему не привело. Гордый граф отказался от дочери и велел вычеркнуть ее имя из родовых грамот семьи Ховардов. Запрещалось даже произносить ее имя при Ховардах. Впрочем, с тех пор прошло слишком много времени, чтобы они вспомнили старое и вновь начали мстить.
Анна улыбалась, слушая Селдена, а Майсгрейв продолжал допытываться:
– Но разве не тосковала ваша супруга по своей семье, по близким и по тому высокому положению, которое было уготовано ей по праву рождения?
Саймон Селден повел плечом.
– Об этом один Бог знает. Но, клянусь правой рукой, она ни разу не дала мне понять, что это тревожит ее. Да и некогда ей тосковать. Джудит Селден полноправная хозяйка в Эрингтоне, дел у нее всегда хватает, да и заботы о дочерях отнимают много времени. – Он улыбнулся, глядя вдаль. – За тринадцать лет она родила мне семерых девчонок.
Анна невольно ахнула, а Майсгрейв покачал головой. Селден же расхохотался.
– Да-да! Семь невест под крышей старого Эрингтона и ни одного наследника мужского пола, которого я назвал бы Эдмундом, ибо еще со времен саксонских королей в нашем роду принято называть старшего сына именем этого святого, покровителя нашей семьи.
Он негромко продолжал:
– Но я люблю своих девчонок. Старшую, которая родилась, когда мы еще кочевали со двором Генриха и Маргариты, Джудит назвала в честь нашей благодетельницы королевы, и великая государыня, узнав об этом, оказала нам благодеяние, став крестной матерью малютки. Остальных же девочек я назвал по имени саксонских святых и королев – Хильда, Эдит, Эмма, Этгита и Эльфрида. Только нашей младшей я дал имя Джудит, ибо ни одна из наших дочерей так не похожа на свою мать, как эта малютка. А сейчас леди Селден снова на сносях, и я надеюсь, что теперь-то небеса смилостивятся и у меня будет наследник. Должен же когда-нибудь прекратиться этот поток невест, иначе мне придется породниться со всем Оксфордширом!