— Я беру паузу, Ирэн. Все… буду играть в бридж… Или пойду на добровольные общественные работы, пока не знаю.
Это ее рассмешило, я воспользовалась моментом, чтобы сменить тему. Джим, Аризона, открытые пространства. Ее жизнь течет спокойно, у нее голос счастливой женщины. Я повесила трубку с легкой грустью.
Счастливая ли я женщина? Вопрос не шел из головы. Тогда я заставила его уйти. Я уверена только в том, что не несчастна. В наши времена это уже исключительное дело.
Вчера вечером мы с Марко ходили в театр. Я редко туда хожу, учитывая мой график, по вечерам я часто работаю. Честно говоря, я не знаю, почему приняла приглашение. Несомненно, чтобы сделать приятное Алексу. Его молодой брат состоит в труппе и участвует в представлении, и Алекс рассказывал мне об этом с такой теплотой, так хвалил спектакль, что я позволила себя убедить.
Марко не был восхищен идеей. Кроме нескольких телевизионных трансляций, попадав на которые он очень быстро переключал канал, и обязательного, весьма посредственного разыгрывания классических произведений в лицее, театр был для него неизведанной территорией.
— Мы не заскучаем?
— Я не думаю. Алекс сказал мне, что это действительно великолепно.
Я должна была быть осторожней. Алекс обожает своего маленького брата, он видит в нем нового Жерара Филиппа, почти Депардье, я должна была догадаться, что он не слишком объективен. Ну ладно. Вот мы в большой, строго оформленной зале субсидируемого театра на окраине. Сиденья очень неудобные, соскользнуть в сон не удастся. Аудитория скромная, большинству лет тридцать. Люди тихо разговаривают.
Рядом с нами бородач спрашивает у своей спутницы, видела ли она последний спектакль труппы… «Это довольно разрушитель но», — замечает он. Марко с беспокойством смотрит на меня. Это меня смешит.
— Мы увидим, — говорю я ему, чтобы успокоить.
Темнота. В тонком луче света появляется силуэт мужчины в белых одеждах, который принимается тщательно искать что-то на сцене. Тишину нарушает только шум его дыхания, изредка он хрипит. Он ищет добрую четверть часа.
— Черт, кресло неудобное, — шепчет Марко.
Бородач бросает на нас убийственный взгляд. Появляются другие персонажи, мужчины и женщины, тоже одетые в белое, и я вроде бы узнаю брата Алекса, маленького, довольно славного блондина с вьющимися волосами. Всего полдюжины актеров, они тоже принимаются осматривать сцену, ничего не находя.
— Что они ищут? — шепчет Марко.
— Я не имею понятия.
Чем дольше они ищут, тем громче становится их хриплое дыхание. И опять темно. Пауза затягивается.